Возвращение Эмануэла - [7]

И вдруг нашелся выход. И очень простой: идти по другой стороне. Улучив удобный момент, без риска, я быстро перебежал шоссе. Так мне удалось избавиться от своего трусливого поведения. Встречный транспорт ехал в Сан-Паулу, куда ни за что на свете я не хотел возвращаться. Машины ехали с той же скоростью, но теперь — не туда, куда нужно было мне. Рука успокоилась. Я полностью подавил в себе желание поймать попутку. Теперь меня интересовало только одно — найти развесистое дерево, чтобы спрятаться под ним на ночь. Места вокруг были достаточно обжитыми и ухоженными. Реденькие лесочки с высокими деревьями как назло находились вдали от шоссе. Попасть туда незаметно можно было только под покровом ночи.

Но мне повезло. До наступления темноты, уже гасившей сияние зелени, обогнув небольшой ручей, я оказался вблизи деревьев, под которыми еще издали наметил провести ночь, и увидел белые домики, спокойно гнездившиеся на склоне небольшого холма. Прежде чем устроиться на ночлег, можно было добраться до жилья, попытаться раздобыть еды и расспросить о дорогах.

Мои мысли прервал необычный звук автомобильного клаксона, напоминавший скорее рев разъяренного быка. Машина медленно катилась в попутном для меня направлении. Это показалось странным, и пришлось прибавить шаг. Автомобиль продолжал настойчиво сигналить. Сам не знаю почему, но в этом было что-то пугающее. В страхе наткнуться на каких-нибудь злодеев я еще прибавил шагу, — и в конце концов побежал.

Необъяснимый ужас у меня вызвал белый хетчбек — спортивная модель с большими фарами и огромными колесами, диски которых были покрашены в цвет темного золота. Ускорять бег не имело никакого смысла, поскольку машина тоже увеличила скорость и вновь стала сигналить. Мгновенно над автострадой нависла гнетущая тишина. Никакого другого транспорта не было. Неожиданно раздался голос: идите сюда, пожалуйста, мы же не звери. Тут я увидел, что в машине находилось два человека. Я успокоился и остановился. Водитель тоже притормозил и поманил меня. Подождав несколько секунд и посмотрев направо и налево, осторожно пересек дорогу.

Человек спросил, куда я иду. И сразу, как будто мой ответ его и не интересовал, предложил подвезти. Я заупрямился, глупейшим образом сказав, что, мол, спасибо, не надо. Тогда молодая девушка открыла дверцу и тоном, не терпящим возражений, произнесла: «Не глупите, дорогой, садитесь, мы — люди мирные». Водитель подвинул пакеты, разбросанные на заднем сиденье, и, улыбаясь, с силой стукнул по ним со словами «тут все чисто, мой дорогой, садитесь». Но прежде чем я уселся, девушка взяла один из пакетов и предупредила: «Осторожно, он хрупкий, как яйцо». И затем попросила взять пакет на колени.

Блондин, сидевший за рулем, надавил на газ так резко, что застал меня врасплох. Удар головой был не сильный и всего лишь послужил предупреждением, что надо быть осторожным при торможении, трогании с места и на поворотах, вызывавших визг шин.

Автомобиль мгновенно набрал бешеную скорость. Казалось, что еще чуть-чуть — и я взлечу.

По правде говоря, сидеть было не слишком удобно, поскольку задняя часть кузова была сильно скошена, чтобы придать машине форму рыбы, а, может, какого-то зверя. Я слегка помассировал правой рукой голову и заметил, что девушка наблюдает за мной, хотя и продолжает болтать с белокурым шофером, как если бы они были одни. Вскоре, однако, она повернулась и, прервав беседу с блондином, еще раз попросила: «Поосторожнее с яйцами, мой дорогой!» Ее приятель довольно откровенно сострил по этому поводу. Острота не произвела ни малейшего впечатления. Девушка и без того постоянно улыбалась. Тем не менее она спросила: «Какие яйца?» Ясное дело, что речь шла не о его яйцах. Расхохотавшись, она обратила свою улыбку на меня. Я же покрепче уцепился за пластиковую ручку, находившуюся почти на потолке салона, потому что колеса вновь заскрежетали на очередном опасном повороте.

Мои глаза, широко раскрытые и впившиеся в автостраду, читали дорожные плакаты, призывавшие к осторожности или услужливо предлагавшие перечень больниц, куда можно было бы обратиться в случае аварии. Мелькали указатели спусков, предупредительные знаки, ограничивающие максимальную скорость при въездах в населенные пункты… Но как я понял, их не существовало для водителя, управлявшего транспортным средством с ужасающим безразличием, едва шевеля руками и ногами. Казалось, что автомобиль ведет не живой человек, а робот, заранее запрограммированный на поступки и жесты, нервировавшие меня.

Даже захотелось продолжить путь пешком. Пусть медленно, зато — менее опасно. Но нельзя было отворачиваться от судьбы, потому что эта машина на самом деле была ниспослана мне свыше. Мы мчались со скоростью, превышавшей сто двадцать километров в час. А значит, за два часа гонки преодолевалось расстояние, которое я мог пройти как минимум за четыре дня!

Это чудо прогресса облегчало мои страдания, хотя поза, в которой я сидел, была неудобной из-за невозможности вытянуть ноги. Но теперь дело было уже не только в ногах, натруженных быстрой ходьбой, тысячами и тысячами шагов посреди отчаяния и кошмаров. Острейшая боль исходила также из глубин моего пустого желудка, настойчиво напоминавшего, как и в предыдущие дни, о постоянном и неутолимом голоде. Все пригодное для пищи было съедено: кусок сыра, хлеб, печенье и мармелад. Невероятно, но этот скудный рацион удалось растянуть на целые сутки. Поэтому чувство голода нарастало одновременно с наступлением темноты, надвигавшейся еще более стремительно, чем спортивный автомобиль летел вперед.