Возвращение домой - [93]

Шрифт
Интервал

— О-ох, такого стоило ждать почти тридцать лет, — выдохнул он, повалившись на спину. Потом, злорадно ухмыльнувшись, посмотрел в ее сторону. — Дай мне несколько минут, и мы можем совершить еще один раунд, если хочешь.

Мэделин, поднимавшая одежду, даже остановилась и с отвращением посмотрела на него.

— И не думай. Я выполнила свою часть. Теперь ты выполняй свою.

Никогда в жизни Мэдди не одевалась так быстро. Через две минуты она была уже в платье, на полу остались только пояс и чулки. Ей казалось, она никогда не сможет надеть их на себя. Когда вернется домой, сожжет все, в чем была здесь, но сперва примет душ и целый час будет скрести себя.

Мэделин взяла сумочку, надела туфли.

— Я думаю, ты подготовишь контракт, и я его завтра получу.

Гарри рассмеялся:

— Извини, дорогая, но я передумал.

Эти слова настигли ее почти за дверью. Она резко повернулась.

— Что? Ты, ублюдок! Мы же договорились!

— Да ладно, не будь дурой. Ты на двадцать лет старше, чем главная героиня. А почему, ты думаешь, все продюсеры в городе отказали тебе? Неужели ты считаешь, что я рискну репутацией и дам тебе роль? Над нами будет хохотать весь город. Ты здорово подходишь для того, чем мы сейчас с тобой занимались, Мэдди, но на главную роль в фильме не годишься.

— Ты, грязное дерьмо! Мы же заключили сделку! Ты обещал дать роль.

— Нет, я сказал, что возьму тебя в фильм. Если ты согласишься сыграть роль матери.

— Пошел ты к дьяволу!

Мэделин смотрела на него, не в силах больше произнести ни слова. Гарри смеялся, и, развернувшись на каблуках, она вылетела из комнаты, хлопнув дверью так сильно, что та едва не слетела с петель. Ее трясло, когда она села в свой «ягуар». Ублюдок! Грязный, лживый, гадкий! Боже мой, она позволила ему обойтись с собой, как с сукой во время течки!

Резко газанув, Мэдди рванула с места, из-под колес полетел гравий.

Она была в таком состоянии, что гнала к дому как сумасшедшая. Но со скрипом затормозив у крыльца, Мэдди почти забыла о случившемся. Она выскочила из машины и побежала по ступенькам.

Ворвалась в дом и уставилась на кучу чемоданов в холле.

— Итак, ты вернулся? Лоуренс!

Но что-то в нем насторожило ее, от страха по спине пробежали мурашки. Лоуренс стоял в дверях гостиной и смотрел на нее. Мэдди запоздало заметила, что его лицо холоднее обычного.

«Но он же не может знать», — подумала она, боясь посмотреть ему в глаза.

— Как ты могла, Мэдди?

— Что? Я не знаю, о чем ты.

— Ты переспала с Гарри Уисфелдом.

— Какая чушь! Я несколько месяцев не видела Гарри.

— Ты врешь. Я ехал за тобой. И видел, как ты входила в бунгало.

Чувство вины охватило Мэдди, но она попыталась выдержать роль до конца.

— Как ты смеешь? Как ты смеешь следить за мной?

— Да ты была не в себе, и я беспокоился. Испугался, что натворишь глупостей. Я припарковался на другой стороне улицы и ждал, когда ты остынешь. Ты вылетела на машине со скоростью «неотложки», я и поехал за тобой. И глазам не мог поверить, когда ты повернула к дому Гарри.

Мэделин мрачно посмотрела на него.

— Ты не смог мне помочь. Мне надо было что-то предпринять.

— О нет, в этот раз нет, даже не пытайся свалить вину на меня. Ты сама решила стать проституткой, только сама. — Он пересек холл, взял два чемодана и пошел к двери.

— Ты куда?

— Вон отсюда. Я могу выдерживать твои скандалы, выполнять требования, потакать капризам, но с этим я не могу мириться. И не буду. — Он помолчал, снова посмотрел на Мэдди. В его взгляде была глубокая печаль, обида. — До свидания, Мэдди. Я думаю, ты получила от Гарри что хотела. Надеюсь, игра стоила свеч.

Глава 26

— В Германии торговля идет хорошо. Однако в России рынок работает не так, как мы ожидали. Но волноваться пока рано. В общем, доходы вполне удовлетворительные. — Сара перевернула страницу финансового отчета и надела очки для чтения. — С другой стороны, расходы на строительство курортов превысили бюджет уже на 37,8 процента, а это…

— Пожалуйста, больше не надо, — тихо произнесла Эвелин, — я устала.

Сара подняла глаза от бумаг и, взглянув на Эвелин, лежащую с закрытыми глазами, почувствовала сильное волнение. Лицо было совершенно бесцветным, если не считать голубых жилок на веках.

Она прикусила губу. Эвелин казалась такой хрупкой, такой слабой, и то, что она попросила дать ей передышку, говорило о многом. Всякий раз, когда Эвелин просыпалась, ее первый вопрос был о компании.

С болью в сердце Сара подумала, как сильно постарела Эвелин всего за несколько недель — после возвращения их с Рурком из Рио. Эвелин совсем высохла. Выступающие скулы обострились, глаза глубоко провалились, под глазами черные впадины.

— С вами все в порядке? Может быть, позвать медсестру?

Эвелин с трудом подняла тяжелые, будто налитые свинцом веки. Костлявая рука на дюйм оторвалась от постели и снова упала.

— Нет, я только хочу немножко поспать. А почему бы тебе не размять ноги и не погулять часок? Потом продолжим.

— Хорошо. — Сара убрала бумаги в кейс, поднялась, поправила одеяло у плеча Эвелин. — Может, дать воды или еще что-то?

— Нет, спасибо. Ты пройдись, тебе полезно расслабиться. В последнее время на тебя столько всего навалилось.


Рекомендуем почитать
На краю мечты

Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…


Пожалей меня, Голубоглазка

Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?


Сводный брак

Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..


Твое наказание - я (I am your punishment)

Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.


Вновь вернуть любовь

Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни?  Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади…  Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты.  Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть…  Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.


Вздох до смерти

Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.