Возвращение - [54]

— То-орк, да что ж ты со мной делаешь?! — буквально простонал парень, чувствуя, как любопытные и нежные пальчики рисуют узоры на его коже, щекоча, поддразнивая, исследуя. — Иллис! Ты же меня так... в гроб загонишь!

— Еще чего, — шепотом хмыкнула девушка, наклоняясь вперед и дотягиваясь ладонями до его шеи и затылка. Она почти лежала на нем, при этом нигде не касаясь пострадавшей от кнута спины. — Никакого тебе гроба. Только если двуспальный!

— Ох...

И именно в ту секунду, когда Кириан понял, что он сейчас либо умрет, либо взорвется от переполняющих ощущений, дверь в отдельную палату «государственного преступника», как в шутку уже окрестили Кейроша курсанты, резко отворилась, и через порог ввалились о чем-то оживленно спорящие Габриэль и Майс.

Все четверо на пару секунд застыли, образовав необычную скульптурную группу, а потом донельзя смущенный увиденным Гай, чтобы хоть как-то справиться с неловкостью, ляпнул:

— Кх... кхм! Майсй, мне кажется или в этой картинке что-то неправильно? По-моему, они перепутали верх и низ, нет? И это... направление тоже.

— Мало ли какие бывают извращения, — красный, как спелая клубника, Майс спиной вытолкал друга обратно за порог и возмущенно фыркнул в сторону Кейроша, прежде чем закрыть дверь: — Я так и думал, что ты ее плохому научишь!

Кириан аж рот открыл от такого наглого заявления, зато у Иллис, все еще сидевшей на нем верхом, приключилась истерика.

— Между прочим, мы ужин принесли! — раздалось из-за закрытой двери. — И это лазарет! Здесь недалеко всякие еще лежат... мелкие с простудой. Отпусти давай приличную девушку и хватит безобразия нарушать!

— Да я... да... кто кого тут еще отпустить должен! — совсем возмутился Кириан, а потом вдруг фыркнул от смеха и бессильно уткнулся лицом в подушку.

Через какое-то время Иллис очень осторожно сползла с Кириана и даже вернула ему пижамные штаны. Но при этом смотрела с таким сожалением, что Кир не выдержал и снова рассмеялся:

— Испорченная девчонка! И это меня обвиняют в развратности!

— Сам виноват, нечего было отращивать такую... такое все! — Иллис смущенно потерла нос и посмотрела на Князя исподлобья. И вдруг призналась: — Я еще не сделала все, что мне хотелось... но ты ужинай! Тебе надо поправляться. А я пошла. Отсюда. От греха. Подальше!

— От греха, от греха, — проворчал Кир, натягивая хлипкую защиту от ее любопытства и собственного возбуждения. — От греха ты можешь на любое расстояние отбегать, а вот от меня не надо.

Он все же встал с кровати, причем довольно бодро, Иллис от него такой прыти не ожидала, и поэтому ему удалось поймать слабо пискнувшую девушку у самого окна, через которое она и собиралась ретироваться.

— Теперь моя очередь... — прошептал Кейрош, притягивая хулиганку к себе и легонечко целуя в губы.

Впрочем, легким этот поцелуй был совсем недолго и прервался только тогда, когда оба почти задохнулись. Иллис высвободилась из его объятий, но тут же снова сама приникла, как маленький ребенок, обхватила его предплечье обеими руками, притягивая к своей груди, словно игрушечного мишку, прижимая... потерлась мокрой щекой о его плечо, в которое уткнулась... и затихла в объятьях. На пару минут ведь можно... а потом она уйдет!

Кириану нравился непокорный, своевольный нрав Иллис, ее живой, острый ум, но, когда в его объятиях она вдруг становилась такой вот растерянной, смущенной и открытой до самого донышка, он испытывал ни с чем не сравнимую радость.

— Илль, ты... Какая же ты... — пробормотал Кир, неожиданно чувствуя комок в горле.

Какая? Что касается Иллис, у него уже давно были проблемы с подбором эпитетов. Смешная, маленькая, трогательная... Всех их недоставало, чтобы описать его ощущения. Новые ощущения, почти каждый раз новые. И вот сейчас... почему он вдруг почувствовал, что держит в руках хрупкий огонек, который нужно оберегать изо всех сил, чтобы не дать ему погаснуть. В нем тепло, в нем — жизнь. Его жизнь.

А еще ее хотелось сравнивать с бабочкой, доверчиво присевшей на ладошку Села и радует глаз своей хрупкой красотой. Так и хочется накрыть второй ладонью, чтобы никогда не смогла улететь! Но одно неосторожное движение — и можно обломать нежные крылышки...

Глава 35

Жизнь постепенно возвращалась в свое русло. Затаившаяся после инспекции академия начала понемногу оживать.

Почти две недели безмятежного счастья. Две короткие недели, как затишье перед бурей, когда надо взахлеб наслаждаться тем, что так неожиданно наполнило его жизнь. Две недели, пока идет проверка других академий и отчет инспектора не обнародован. И отец ничего не знает. Две недели полета сквозь рай...

Во всяком случае, именно так Кириан воспринимал эти стремительно улетающие дни, каждый из которых по отдельности мог длиться вечность, но все вместе они таяли с ужасающей быстротой, рождая в его душе тоскливую дрожь — скоро... скоро все кончится.

Он не хотел об этом думать. Гнал от себя любые мысли об отце, о засевшем в лазарете Вайрисе, не смевшем даже нос высунуть из палаты, о будущем выпуске и испытании Звездой... о неизбежной разлуке.

Днем не думать и не вспоминать было легко. Даже если отставить в сторону напряженную подготовку к экзаменам, которая отнимала почти все время. Жизнь вдруг стала такая насыщенная, что терзаться и грустить было просто некогда.