Возвращение - [23]

Теперь Льен смотрел в глаза.

— Она боится... боится, что не сможет стать как раньше. И... по правде говоря, шансов у нее почти нет.

Пальцы Кириана намертво вцепились в подоконник, но он, кажется, этого не замечал.

— Почему... ты рассказываешь мне все это? Льен слегка пожал плечами.

— Если ей кто-то и может помочь, так это ты. Ну и вербена, конечно, — тут Льен невесело усмехнулся. - Только ее почти не осталось.

Кириан нахмурился. После прорыва вербена стала страшной редкостью. Ее не хватает раненым, Орден тоже извел почти все запасы, а за новым сырьем идти некому. Вроде бы они даже пытались выкупать у населения все проданные снадобья. Но цена подскочила так, что золото у них закончилось еще быстрее.

— Отец уже вытряс в столице всех аптекарей, но это капля в море. Либо требуют непомерную цену, либо вообще не хотят продавать. Благодарность толпы — дело сложное... ладно, это к делу не относится. Главное, ей давали с собой! А она не взяла, потому что там остались те, кому нужнее.

Кириан шумно выдохнул. Иллис...

И тут же разозлился.

— Так какого же ты мне вчера отдал?!

— Это погоды не сделает. А ты хоть на человека стал похож. Немного. Завтра вообще уже можно будет сказать, что рожу чуток на тренировке повредил, а не боксерской грушей работал.

Так, — Кириан нахмурился и потер лоб, что означало глубокую сосредоточенную задумчивость. — Ладно, я понял. Ты мне сегодня будешь нужен, Сайеш. Вечером. И вот еще... Что кроме вербены нужно? Травы? Настойки?

— В основном мозги, — вздохнул Льен, слегка озадаченно, но с интересом глядя на внезапно начавшего распоряжаться Князя. — Лекарства у нас есть, осталось всего ничего: вовремя затормозить и заставить следовать предписаниям. Нельзя мерзнуть, нельзя увлекаться растяжкой.

— Тогда ты точно по адресу, Сокол, — Кир чуть растянул губы в самодовольной улыбке. — Мозги — это по моей части.

— Угу, я вчера заметил. Все, Кейрош, игры кончились, — последнюю фразу Льен произнес ему в тон, сквозь улыбку, но они оба понимали, что за этими несерьезными словами слишком много всего, что вслух так просто не скажешь.

— Какие уж тут, к торку игры, — вздохнул Кир, словно очнувшись от своих мыслей.

— Когда она вечером уснет — будь готов. Пожалуйста.

— Разберемся, — кивнул Льен. — Иди уже... герой-любовник.

Открывшему дверь Кириану предстала чудная картина. Такая, что он даже приостановился в дверях. Иллис сидела на кровати, на коленях раскрытая книга про Орден, и мордашка у нее была... ну точно как у нашкодившего котенка. До того умильная и растерянная, что тут же захотелось немедля схватить и расцеловать в обе покрасневшие щеки. Кириан изогнул одну бровь в излюбленном ироническом жесте.

Она тут же сделала независимый вид, который делают застигнутые на месте преступления котята. А потом пошла в наступление.

— Интересуешься романами про Орден? - она ткнула пальцем в ту самую книгу, в которую сунула нос минутой ранее. - Как неожиданно.

Он перехватил ее взгляд и понимающе ухмыльнулся.

— Интересуешься магографиями моей любимой женщины? — Князь наконец поднял снимок с пола и теперь разглядывал его, как будто первый раз видел. — Правда, она красавица?

— Не-а, — Иллис насупилась и попыталась выдернуть у него магографию. — Это неудачный снимок!

— Что ты понимаешь б красоте! Ты же дикая, как шиповник, — это должно было бы прозвучать обидно, если бы не взгляд, которым он смотрел на девушку Теперь на настоящую.

— Хотя... если тебя причесать и приодеть, то... то, пожалуй, не все еще пропало. Ай! Вот это было нечестно и недостойно благородного воина!

— А шиповнику можно, — Иллис нашарила на кровати еще одну подушку.

— Шиповник вообще подушками не дерется, это растение! Что у тебя было по природопознанию?!

— А у тебя? Растения еще и не сидят на кроватях, не носят одежду, не целуются...

— Иллис вдруг покраснела, будто сама только что поняла, что произнесла вслух. Смутилась. Машинально провела языком по губам, и Кириан нервно сглотнул.

— Тогда... ты, должно быть, очень редкое растение... — голос его мгновенно осип, и даже шепот получался сбивчивым и прерывистым. — Я бы даже сказал — уникальное.

И очень, очень соблазнительное...

Кириан тут же придвинулся ближе, не сводя глаз с розового остренького язычка, который еще раз провел по нижней губе. Нарочно она, что ли?!

— Угу, уже теплее, а еще я по... — а дальше стало не просто «тепло», а сразу горячо, как в жерле вулкана. Потому что он перехватил сначала подушку, которая тут же отлетела в сторону, а потом и саму Иллис.

Следующие минут десять они не разговаривали. Целовались. Только на этот раз все было по-другому. Не было той болезненной вчерашней страсти, когда хотелось сминать чужие губы своими, сжимать в объятиях до синяков, до боли и ставить свои метки везде, куда только можно дотянуться. Доказывая себе: мой! моя! Сегодня они будто заново знакомились друг с другом, пробовали друг друга на вкус, трепетно и очень нежно.

Иллис плыла сквозь туман этих поцелуев, не чувствуя собственного веса, слоено парила в его руках. Ей было так хорошо, что все страхи и неуверенность растворились все 8 том же тумане, исчезли, забылись.