Возвращение Цицерона - [38]

— Да, храпите вы знатно, — сказал Владислав Валентинович.

— Просто у меня большие легкие и много силы, — ответил Александр Васильевич и похлопал себя по широченной груди. — А дежурный даже посоветовал зажать мне нос прищепкой, а в рот натолкать старых газет. Каков нахал. Кстати о газетах, я так проголодался, что едва держусь на ногах.

— А мы как раз собирались… — начала Светлана Борисовна, но Александр Васильевич не дал ей договорить. Он хлопнул в ладоши и закричал на весь дом:

— Ужинать! Ужинать! И только ужинать!

На стол собрали быстро. Голодный Александр Васильевич так всех подгонял, что даже Фуго птицей летал с тарелками из кухни в гостиную и обратно. Когда же все расселись по местам, и Александр Васильевич наконец взял в руку вилку, Владислав Валентинович сообщил:

— Вы слышали, послезавтра в воскресенье в Игнатьево будет праздник прощание с летом? Говорят, народ соберется со всех окрестных деревень.

— Здорово! — восхищенно проговорил Алеша.

— А я слышала, что это будет маскарад, — сказала Ирина Константиновна.

— Значит, нам нужны маскарадные костюмы! — ещё больше обрадовался Алеша.

— Значит, — ответила Ирина Константиновна.

О предстоящих проводах лета говорили до конца ужина. Единственный, кто не обрадовался празднику, это Цицерон. Да и то, только потому, что он не мог принять участия в карнавале. Правда, Алеша пообещал взять его с собой, но это означало, что голова робота весь вечер будет стоять на скамеечке и смотреть, как другие веселятся.

Когда пришло время пить чай, в гостиную ворвался Иван Бурбицкий. Он поздоровался и спросил:

— Не опоздал?

— Нет, — ответил Алексей Александрович и спрятал свою чайную чашку под стол. В этот момент сержант милиции увидел Александра Васильевича и громко воскликнул:

— Ну, вы даете! Из-за вашего храпа у нас половина отделения сейчас пьет таблетки от головы, а двое задержанных попросили, что бы их немедленно отправили в тюрьму.

— Ну и отправили бы, — жуя, ответил Александр Васильевич. — Слабый у нас народ пошел, храп им мешает. Вот мой отец храпел, это да. У нас даже мебель была к полу болтами прикручена. И ни одной мухи в доме — сразу умирали. Сложит лапки на груди, крылышками уши заткнет и камнем вниз падает.

— А у мух разве есть уши? — спросил Алеша.

— И чему тебя только в школе учат? — укоризненно ответил Александр Васильевич. — Если у нее, как у слона, есть хоботок, значит должны быть и уши, только очень маленькие.

Иван Бурбицкий занял свое место, и Ирина Константиновна обратилась к бывшему грузовому роботу:

— Дорогой Цицерон, мы готовы слушать продолжение "Записок железного гуманоида".

— Да, да, — поддержал её Бурбицкий. — Я, честно говоря, соскучился по вашей компании. И что я без вас зимой буду делать?

— Ну тогда я начинаю, — густым басом проговорил Цицерон. — Следующая глава называется "Зрелость".

"Майкл Злопыхин привез меня на планету, где я должен был грузить на корабли контейнеры со слитками редких металлов. На всем заводе работало всего три человека — операторы, которые следили за оборудованием. Остальными были роботы вроде меня — больше трех десятков самодвижущихся погрузочных механизмов.

Работа на заводе была скучной и однообразной, и очень скоро я понял, что мне до умопомрачения хочется с кем-нибудь поговорить. Но операторы не общались с роботами, потому что считали нас обыкновенными подъемными кранами. А такие же, как и я, грузчики были сделаны исключительно для работы и знали не больше двух десятков фраз: "майна"*, "вира"*, "канай отсюда", "убери грабли", "щас манипулятором по фотоэлементу врежу" и ещё несколько простеньких слов и выражений.

Завод находился глубоко под землей, и только раз в неделю я поднимался на поверхность планеты, чтобы погрузить контейнеры в корабль. Каждый раз я с нетерпением ожидал, когда снова увижу солнце и деревья, и меня удивляло, что люди, с которыми я работал, так редко выходят наверх подышать свежим воздухом и послушать пение местных птичек.

Целый месяц я страшно страдал и мучился от одиночества. Мою голову буквально распирали умные мысли, которыми не с кем было поделиться. По ночам они жужжали у меня в голове, словно мухи, я пытался отгонять их, но тщетно — против своей воли я мудрел как на дрожжах.

А один раз я без разрешения поднялся на поверхность и встретил там жителей планеты. Они были совсем дикими и нисколько не походили на землян. Вначале я принял их за местных животных, но затем увидел у одного копье, а у другого — каменный молоток. Я страшно обрадовался, попытался познакомиться с аборигенами, крикнул: "Люди! Я ваш брат по разуму!". Но они испугались и убежали.

Чтобы как-то скрасить свободное время, я читал все, что мне попадалось. Как правило, это были оставленные операторами газеты и журналы. А однажды кто-то из людей позабыл на столе книгу, и я её слямзил. Но оператор скоро вернулся за книгой и застукал меня за чтением. Он тихонько подошел ко мне сзади, увидел книгу и спросил: "Что ты делаешь, железный сундук?" "Читаю, мясной мешок", — ответил я.

Мой ответ ужасно разозлил оператора, и он злобно проговорил: "Вместо того, чтобы грузить контейнеры, ты читаешь книжки. Я разберу тебя на части". "Не имеешь права, — ответил я. — Я принадлежу Майклу Злопыхину и портить меня нельзя". "Ничего, — ответил оператор. — Я скажу твоему хозяину, чтобы он вынул из тебя лишние мозги, и тогда ты станешь хорошим работником". "Ты злодей, — смело ответил я ему и гордо удалился в кладовую, где ночевали все роботы.