Возвращение бумеранга - [46]

* * *

Поехавшая за Коштялом и Шольцем группа вернулась с одним Коштялом, и Линц тут же отправил ее по адресу, указанному в карточке Шольца, хотя на успех уже и не надеялся. После этого он обрушился на Коштяла:

— Где ваш официант?

— Понятия не имею, пан офицер, — заикаясь, ответил Коштял, — мне сказали, что сегодня утром он вышел на работу, пока меня не было, разбил еще несколько тарелок и, видимо, испугавшись, что я его уволю и заставлю возместить весь ущерб, сбежал.

— Он сбежал до того, как вы вернулись отсюда, или уже после, — прищурил глаза Линц.

— До того, до того, — замахал руками Коштял, потом немного успокоился и уже доверительно сказал: — Вы знаете, пан офицер, я бы, конечно, его и так уволил. Сами посудите, зачем мне человек, которым интересуется гестапо. Я честный гражданин и не хочу иметь дело с преступниками.

Остальной разговор был пустой тратой времени. К тому моменту, когда Линц отпустил Коштяла, вернулась группа, ездившая на квартиру Шольца. Квартира, конечно же, была пуста. Без особой надежды на успех Линц распорядился установить наблюдение за квартирой Шольца. Потом он распорядился установить круглосуточное наблюдение за рестораном «Веселка» и проверил оставшуюся у него карточку. Карточка оказалась безупречной.

Только поздно вечером Линц отправился обратно в Прагу.

Бартош появился на квартире Потучека уже около десяти часов вечера. Про происшествие с Вальчиком он в общих чертах уже знал: ему рассказал об этом Франта, которому позвонил Коштял.

— Ну и что будем делать? — спросил он, усаживаясь за стол и складывая перед собой руки.

— А что тут делать, — пожал плечами Вальчик, — перекрашусь, отращу усы, и надо будет искать новые документы.

— Думаю, что уже завтра появятся объявления о твоем розыске, — покачал головой Бартош, — а сверху у них будет твоя фотография. Как бы ты не менял свою внешность, здесь оставаться тебе просто нельзя. Всегда найдется какой-нибудь проницательный человек, который тебя узнает. Где у тебя есть надежные родственники? Учти, родители не подходят: там тебя знают как облупленного.

— Тогда, пожалуй, в Моравии.

— Вот и отлично, завтра с утра найдем машину, и поедешь в Моравию.

— И что я там буду делать?

— Ждать, пока мы найдем, куда тебя пристроить, и сделаем тебе новые документы.

— Что значит, куда меня пристроить? — возмутился Вальчик.

— Я тебе сказал, что здесь тебе находиться нельзя, — пояснил Бартош, — если ты будешь находиться далеко от нас, да еще и не будешь иметь возможности к нам ездить, то толку от тебя будет мало. Поговорю с подпольщиками или с группой «Антропоид» и подключу тебя в помощь кому-нибудь из них, — и, увидев, что Вальчик уже собрался что-то доказывать, строго добавил: — и никаких споров. С утра будь готов.

Пардубице, 15 и 16 февраля 1942 года

Было уже около девяти часов вечера, когда в дверь Вашека настойчиво позвонили. Он открыл, на пороге стояла взволнованная Ирена Грдинова.

— Извини, что так поздно, Вашек, — смущенно сказал она, — но муж просил меня срочно сходить к тебе и кое-что передать. Сам он почему-то не может этого сделать.

Вашек точно знал, что Йозеф в свои дела, связанные с подпольем, Ирену не посвящал. И решил, что раз к нему пришла Ирена, то, очевидно, дело было очень серьезным.

— Проходи, раздевайся, — пригласил он, — сейчас я его позову.

Пани Ирена прошла, не раздеваясь, на кухню.

— Что случилось, Ирена? — заботливо спросил Вашек.

— Я не знаю, что случилось, — пожала плечами молодая женщина, — и случилось ли что-нибудь вообще: Йозеф иногда бывает очень скрытен. Но он просил меня срочно сходить сюда, найти тебя и передать тебе, чтобы ты завтра зашел прямо к открытию к нему в библиотеку. Он сказал, что это очень срочно и очень важно.

— Раз это так важно, то передай ему, что я завтра с утра обязательно приду к нему в библиотеку менять книжки, — улыбнулся Вашек, — Может чайку с нами попьешь?

— Нет, я побегу, — замотала головой Ирена, — меня ждет такси. Я сюда добралась на поезде, прямо на вокзале взяла такси и договорилась с ним, что он отвезет меня потом в Дашице. Ночных-то поездов больше нет.

На следующий день Вашек с утренним поездом отправился в Дашице.

В библиотеке он появился через пять минут после ее открытия и сразу же прошел к кабинету директора. Постучал в дверь и, услышав приглашение Йозефа, зашел внутрь.

— Что произошло? — поинтересовался Вашек.

— Дела у нас не веселые, — признался пан Грдина. — После того, как они чуть не схватили Вальчика, гестапо накрутило хвост чешской полиции. Ну, а те сразу же взялись за работу. Бартош живет по документам на имя Оты Мотычки, так?

— Вот уж месяц, как он всем так и представляется, — улыбнулся Вашек.

— А ты не улыбайся, — остановил его Грдина. — Имя это не вымышленное, и человек такой действительно жил в Врды-Бучице. Только вот уже пять лет, как он умер. Вот именно такой ответ и получили наши бравые полицейские, когда послали туда свой запрос по поводу появившегося недавно здесь Мотычки. Они тут же с целым нарядом бросились на квартиру к Бартошу. Сломали там дверь. Естественно, его там не нашли. А квартира-то моя. Приехали они сюда, меня под белы рученьки и в околоток. Хорошо ребята там знакомые, кое с кем я вместе когда-то служил. Поговорили. Признался я, что он английский парашютист.