Возвращение Айши - [44]

Местные жители догадывались, что мы те самые чужеземцы, о которых они наслышались; отчаяние придавало им смелости, и, когда мы проезжали мимо, они громко требовали, чтобы мы вернули им похищенный дождь — так, во всяком случае, мы поняли их крики. Женщины и дети простирались перед нами ниц и, показывая сперва на Гору, а затем на пламенное голубое небо, также молили, чтобы мы послали им дождь. Однажды нам хотела преградить путь угрожающая толпа крестьян, пришлось пустить лошадей галопом и прорваться через этот заслон. Постепенно местность становилась все пустыннее и бесплоднее, попадались лишь отдельные пастухи, которые перегоняли скот с одного выжженного пастбища на другое.

К вечеру мы уже достигли пограничной полосы, которая явно подвергалась набегам горных племен: здесь были возведены прочные каменные башни, которые, несомненно, использовались как сторожевые вышки или для укрытия. Не знаю, охранялись ли они, думаю, что навряд ли, ибо мы не видели ни одного воина. Вероятнее всего, эти укрепления сохранились еще с тех времен, когда страну Калун защищали от нападений отнюдь не такие слабодушные правители, как нынешний Хан и его непосредственные предшественники.

Наконец позади и сторожевые башни; к вечеру мы очутились на широкой необитаемой равнине, где не было видно ни одного живого существа. Мы решили дать отдых нашим коням, с тем чтобы продолжить путь с восходом луны: за спиной у нас была разгневанная Хания, и медлить было нельзя. К этому часу она уже, несомненно, обнаружила наш побег, ведь до захода солнца Лео должен был сделать свой выбор и дать окончательный ответ. Мы были уверены, что действовать она будет быстро. Возможно, ее гонцы уже развезли по всей стране повеление схватить нас, и преследование в полном разгаре.

Мы расседлали коней, чтобы они могли передохнуть, покататься по песку и поесть, выдирая грубые пучки чахлой травы поблизости. Воды тут не было, но не более чем за час до этого и они и мы попили из небольшого грязного озерца, что встретилось нам на пути. Сильно нуждаясь в подкреплении после бессонной ночи и продолжительной скачки, мы доедали остатки наших съестных припасов, когда моя стреноженная лошадь снова легла, чтобы покататься. Со связанными передними ногами это было не так легко; я лениво наблюдал за ее усилиями, наконец, уже с четвертой попытки, она опрокинулась на спину, задрав высоко ноги, и перекатилась в мою сторону.

— Почему у нее красные копыта? Это — кровь? — равнодушно спросил Лео.

Только сейчас я впервые заметил этот красный цвет, особенно в стрелках копыт. Я встал и посмотрел внимательнее, полагая, что это, может быть, игра вечернего света или же остатки красноватой глины, по которой мы проезжали. Копыта действительно были красны, как будто пропитались насквозь красной краской. И от них шел резкий неприятный запах, как если бы кровь смешали с мускусом и пряностями.

— Очень странно, — сказал я. — Осмотрим ноги твоей лошади. Ее копыта тоже были в красной жидкости.

— Может быть, это какой-то особый состав для сохранения копыт? — предположил Лео.

Я задумался; у меня мелькнула ужасная догадка.

— Не хочу тебя пугать, — сказал я, — но я думаю, что нам надо садиться на коней и скакать дальше.

— Почему? — спросил он.

— Я думаю, тут приложил руки этот негодяй Хан.

— Но с какой целью? Чтобы они охромели?

— Нет, Лео, чтобы они оставляли сильно пахнущий след на сухой земле.

Он побледнел.

— Ты так думаешь? Для псов?

Я кивнул. Не теряя времени, мы с лихорадочной поспешностью принялись седлать коней. Я уже затягивал последнюю подпругу, когда вдруг услышал дальний звук.

— Послушай, — сказал я.

Звук донесся снова; сомнений не оставалось: это был лай собак.

— Дьявольщина! — выругался Лео. — Псы-палачи!

— Да, — ответил я спокойным голосом: в эту критическую минуту мои нервы сделались как сталь; я не испытывал ни малейшего страха, — наш друг Хан выехал на охоту. Вот почему он так заливался смехом.

— Что же нам делать? — спросил Лео. — Спешиться?

Я посмотрел на Гору. До ее ближайших склонов оставалось много миль.

— Еще успеется, — сказал я, — пешком нам не добраться до Горы, а найдя наших лошадей, они смогут догнать нас по следу, если мы не окажемся в пределах прямой видимости. Нет! Скачи во весь опор! Как никогда в жизни!

Мы вспрыгнули в седла, но прежде чем натянуть поводья, я оглянулся и посмотрел назад. Все это время мы ехали по плавно поднимающейся равнине, которая в нижней своей части, в трех милях от нас, заканчивалась холмистым гребнем. Солнце уже опустилось за этот гребень, и вся равнина тонула в тени. На самой равнине ничего не было видно, но всякий, кто взобрался бы на гребень, в этом прозрачном воздухе был бы далеко заметен, во всяком случае, людям с зорким взглядом.

И вот что мы увидели. Через гребень как раз переваливали небольшие на таком расстоянии, быстро движущиеся пятна; за ними ехал человек на коне; на поводу за ним скакал второй, запасной конь.

— Вся свора в сборе, — мрачно произнес Лео. — Рассен прихватил с собой и запасного жеребца. Теперь я понимаю, почему он не хотел, чтобы мы взяли с собой копья, и я думаю, — крикнул он, когда мы перешли на галоп, — что предсказание Шамана вполне может еще сбыться.