«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - [34]
Шрифт
Интервал
Шли дети к смерти одиноко,
И впереди их Чернецов.
10
«Кружились вихри снеговые…»
Кружились вихри снеговые
Над свежей глиною могил.
Знал Каледин, кого впервые
Он на кладбище проводил.
Мела метель. Покорно ждали
Неотвратимого конца,
Но эти дни зачаровали
Снегами юные сердца.
И стало тесно и немило
В глухих родительских домах,
Когда свой знак нашил Корнилов
На партизанских рукавах.
11
«Зарю казачьего рассвета…»
Зарю казачьего рассвета
Вещал речами мудро Круг,
Цвело надеждой это лето,
И тополей кружился пух.
Несли к собору из музея
Знамена, стяги, бунчуки
И, дикой местью пламенея,
Восстав, дралися казаки.
А там, где раньше были дачи,
Полков младых ковалась крепь.
Блестел собор с горы иначе ―
Иной теперь вставала степь.
12
«И над дворцом зареял гордо…»
И над дворцом зареял гордо,
Плеща по ветру, новый флаг;
Звучало радостно и твердо
И danke schoen и guten Tag.
Открылись снова магазины
Забыв недавнее давно,
В подвалах налили грузины
Гостям кавказское вино.
И все собою увенчала
Герба трехвековая сень,
Где был казак нагой сначала,
Потом с стрелой в боку олень.
13
«О, эти дни кровавых оргий…»
О, эти дни кровавых оргий, ―
Ты для себя сам стал чужим.
Побед минутные восторги
Летели прочь, как легкий дым,
И был уверен ты заранее ―
Не властны в эти дни вожди,
И пламя буйное восстаний
Зальют осенние дожди.
14
«Но вновь за мертвенной зимою…»
Но вновь за мертвенной зимою,
В последний раз хмельна, красна,
Играла полою водой
Твоя последняя весна.
Молниеносные победы
Благословлял весенний дух,
И расцветали вновь обеды,
Молебны и речистый Круг,
15
«Британцы, таки и французы…»
Британцы, таки и французы.
Как дань восторгов и похвал,
Надели английские блузы
И гимназист, и генерал.
Кто не был бодр, кто не был весел,
Когда на карте за стеклом
Осваг[20] победный шнур повесил
Между Одессой и Орлом?
И все надежды были правы ―
На север мчались поезда.
Была тускла средь белой славы
Пятиконечная звезда.
16
«Как был прекрасен и возвышен…»
Как был прекрасен и возвышен
Высокий строй газетных слов.
Казалось всем, что был уж слышен
Кремлевский звон колоколов.
Блестели радостные взоры;
Под громы дальних канонад,
Как порох, вспыхивали споры
Кому в Москве принять парад,
Кто устранит теперь препоны,
Когда еще повсюду мгла, ―
Орел двуглавый без короны
Или корона без орла.
17
«Дымилась Русь, горели села…»
Дымилась Русь, горели села,
Пылали скирды и стога,
И я в те дни с тоской веселой
Топтал бегущего врага,
Скача в рядах казачьей лавы,
Дыша простором диких лет.
Нас озарял забытой славы,
Казачьей славы пьяный свет,
И сердце все запоминало, ―
Легко рубил казак с плеча,
И кровь на шашке засыхала
Зловещим светом сургуча.
18
«Тамбов. Орел. Познал обмана…»
Тамбов. Орел. Познал обмана
Ты весь чарующий расцвет,
Когда смерч древнего бурана
Сметал следы имперских лет.
И над могилою столетий
Сплелися дикою гульбой
Измена, подвиги и плети,
И честь, и слезы, и разбой.
19
«Колокола могильно пели…»
Колокола могильно пели.
В домах прощались, во дворе
Венок плели, кружась, метели
Тебе, мой город, на горе.
Теперь один снесешь ты муки
Под сень соборного креста.
Я помню, помню день разлуки,
В канун Рождения Христа,
И не забуду звон унылый
Среди снегов декабрьских вьюг
И бешеный галоп кобылы,
Меня бросающей на юг.
1922
Перекоп
Поэма
1
«Сильней в стременах стыли ноги…»
Родному полку
Сильней в стременах стыли ноги,
И мерзла с поводом рука.
Всю ночь шли рысью без дороги
С душой травимого волка.
Искрился лед отсветом блеска
Коротких вспышек батарей,
И от Днепра до Геническа
Стояло зарево огней.
Кто завтра жребий смертный вынет,
Чей будет труп в снегу лежать?
Молись, молись о дальнем сыне
Перед святой иконой, мать!
2
«Нас было мало, слишком мало…»
Нас было мало, слишком мало.
От вражьих толп темнела даль;
Но твердым блеском засверкала
Из ножен вынутая сталь.
Последних пламенных порывов
Была исполнена душа,
В железном грохоте разрывов
Вскипали воды Сиваша.
И ждали все, внимая знаку,
И подан был знакомый знак…
Полк шел в последнюю атаку,
Венчая путь своих атак.
3
«Забыть ли, как на снегу сбитом…»
Забыть ли, как на снегу сбитом[21]
В последний раз рубил казак,
Как под размашистым копытом
Звенел промерзлый солончак,
И как минутная победа
Швырнула нас через окоп,
И храп коней, и крик соседа,
И кровью залитый сугроб.
Но нас ли помнила Европа,
И кто в нас верил, кто нас знал,
Когда над валом Перекопа
Орды вставал девятый вал.
4
«О милом крае, о родимом…»
О милом крае, о родимом
Звенела песня казака,
И гнал, и рвал над белым Крымом
Морозный ветер облака.
Спеши, мой конь, долиной Качи,
Свершай последний переход.
Нет, не один из нас заплачет,
Грузясь на ждущий пароход,
Когда с прощальным поцелуем
Освободим ремни подпруг,
И, злым предчувствием волнуем,
Заржет печально верный друг.
1925
Стихи о Сербии
1
«Не знал ни Саввы, ни Душана…»
Не знал ни Саввы, ни Душана,
Казалось ― ты глухой пустырь,
Когда плясала обезьяна,
И пел уныло поводырь.
Когда-то, где-то дрались смело,
Кого-то, кто-то угнетал…
Глядя на бронзовое тело,
Тебя никто тогда не знал.
Да, что любили и что знали
Мы в те постыдные года,
Когда свои родные дали
Казались мрачными всегда,
И только здесь иные речи,
Иное чувство нам дано,
И стал нам дорог сыр овечий,
И это терпкое вино,
И эта тишь, и эти дымы
Твоих вечерних деревень ―
Не мы ль теперь, тоской гонимы,
Еще от автора Николай Николаевич Туроверов
