Возведённые в степень - [2]

– Молчать! – неожиданно строго прикрикнул на них добрейший Пантелеймон Юрьевич. – Всем под парты!

Класс дружно бросился на пол.

– Пантелеймон Юрьевич, – спросил Лера, – откуда они взялись?

– Не знаю, – шепнул биолог. – Может быть, сбежали из какой-нибудь научно-исследовательской лаборатории. Но этого быть не может!

– Да на нас биологическую бомбу сбросили, от которой насекомые увеличиваются, – предположил лежавший рядом Курила.

– Нет, – не согласился Пантелеймон Юрьевич и показал на ближайшее окно, по стеклу которого безмятежно разгуливали самых обычных размеров мухи, – бомба на всех бы подействовала.

Курила привстал и огляделся.

– А вон там что? – показал он на одноэтажную столовую, примыкавшую к главному корпусу.

Пантелеймон Юрьевич тоже привстал. На плоской крыше столовой бродило целое стадо мух, каждая из которых была размером с добрую корову.

Богомол к тому времени расправился со стрекозой и потянул её обмякшее тело в сторону школьного стадиона.

– Пантелеймон Юрьевич, – сделал скучное лицо Курила, – мне в туалет надо.

– Иди-иди, – кивнул учитель, озабоченный невероятностью происходящего.

Курила выскользнул из класса и вскоре Светочка Щербина, во все глаза наблюдавшая за мушиным стадом, всплеснула руками.

– Ой, девочки! – ахнула она. – Пропал наш Курильчик!

Класс вновь прилип к окнам и обнаружил, что одноклассник действительно пропал. Со сдобной булочкой в руке Курила стоял на крыше столовой, а вокруг него сгрудилось, плотоядно потирая лапки, с десяток гигантских мух.

– Как его туда занесло? – схватился за сердце Пантелеймон Юрьевич.

– А через мужской туалет на втором этаже, – подсказала староста класса Галка Кит. – Там окно прямо на крышу выходит.

Братание с мухами

Ни слова больше не говоря, учитель биологии бросился в коридор. Следом за ним побежали мальчишки. За мальчишками – девчонки.

Перебравшись через подоконник туалета, Пантелеймон Юрьевич ожидал увидеть самое ужасное, а увидел живого и невредимого Курилу, который кормил с рук одну из мух. Муха откусывала понемногу от булочки и доверчиво тёрлась о ногу подростка. Остальное стадо мирно гуляло в сторонке.

– Да они ручные, – объявил Курила, – их только прикормить надо.

Услышав это, мальчишки дружной гурьбой поспешили в школьный буфет, где, к изумлению буфетчицы, мигом скупили всю сдобу. Прибежавшему позже всех Клёпе пришлось довольствоваться кремовым пирожным. Но больше других не повезло девчонкам. Перед ними на пути к мушиному стаду лежало непреодолимое препятствие – мужской туалет. Узнав от бегающих туда-обратно одноклассников, что на крыше идёт настоящее братание с мухами, они едва не заплакали от обиды.

– Идите спокойно, – подбодрил их Клёпа, возвращавшийся последним, – тут никого нет, все давно на крыше!

Первой вдоль стеночки к подоконнику пробралась Галка Кит. За старостой – остальные.

Мухи по-прежнему не проявляли никакой агрессии. Мало того, оказалось, что они обладают телепатическими способностями. Раньше других это, судя по всему, обнаружил Курила. Он то смеялся беспричинно, то стоял, склонив голову над своей крылатой подружкой, словно прислушиваясь, то нечто бормотал себе под нос. Остальные мальчишки тоже выбрали по мухе, даже Пантелеймон Юрьевич не удержался – погладил одну по ворсистой спине. Но муха, обнюхав его пахнущие мелом руки, убежала к тем, у кого было чем угоститься. Особой популярностью пользовался Клёпа. С его пирожного одновременно слизывали крем сразу три мухи.

Лера выбрал себе небольшую, размером с телёнка, мушку. «Угости пирожным», – подумал вдруг он и спохватился – мысль была не его. «Конечно, не твоя, – потёрла передние лапки мушка-телёнок, – угости пирожным».

– Да у меня нет, – пробормотал растерянно Лера, протягивая телепатическому насекомому булочку.

– Жадные вы, – всё также телепатически сказала муха и откусила от угощения.

– Это почему же? – насупился Лера.

– Сами не едите и другим не даёте.

– Чего не даём?

– А всего.

– Нет, – спрятал булочку за спину Лера, – ты давай конкретно.

– А вот залетела я вчера в вашу столовую, а меня там – тряпкой. Чуть не убили! А за что? – с пафосом мысленно спросила муха и сама ответила: – За то, что я хотела свежих объедков покушать.

Лера почесал в затылке.

– Согласен, – кивнул он, – могли и убить. Но после мусорного ведра ты на бутерброд сядешь или на торт.

– И что же тут такого? – не поняла муха. – Я ведь всё не съем, разве только самую малость.

– Малость? – возмутился Лера. – Да плевать на это! Ты туда штук сто яиц отложишь, а из них личинки вылупятся – белые, противные, на червей похожие.

Муха обиделась.

– Между прочим, – подпрыгнула она, – наших детей используют в хирургии.

– Где-где? – от удивления Лера и сам чуть не подпрыгнул.

– В хирургии, – с довольным видом повторила муха. – Их в гниющие раны кладут, они оттуда весь гной выедают.

Лера скривился.

– Противно, да? Зато ни один врач так рану не вычистит. И когда наши противные червячки работают, рана ни капельки не болит. Наоборот, больному хочется смеяться, так в ране щекотно. А ещё наши червячки выделяют вещество, от которого ваши раны заживают быстрее.

– Погоди, – вспомнил Лера. – А при чём здесь комнатные мухи? Пантелеймон Юрьевич рассказывал, что раны от гноя чистят личинки мясных мух. Но перед этим их всё равно выдерживают на чистом мясе, чтобы микробы не попали.