Возрождение - [27]

Ну, согласно последнему воспоминанию, он ведь в команде по легкой атлетике. Это все же имеет смысл.

– Куда? – спрашивает Кайл, глотая воздух, в то время как мы достигаем следующего перекрестка.

Я проверяю оба пути. Мы должны избавиться от них, прежде чем они вызовут подкрепление. Должен быть запасной вариант.

– Налево, – кричу, срываясь с места. Обратно к более многолюдным улицам, магазинам и ресторанам.

Мы продвигаемся мимо пешеходов и собак на поводках. Затем бросаемся через перекрестки и вокруг автофургонов, тщетно пытающихся сделать левый поворот. Впереди еще более крупный перекресток. Мимо проезжает постоянный поток машин, и группа людей стоит в ожидании переключения светофора.

– Это станция T. – замечает Кайл, пока мы прокладываем путь через толпу.

Я перевожу взгляд на рельсовые пути на той стороне улицы. Поездов нет, не то, чтобы мы бы сели на любой, даже если бы они и были. Заманчиво, но как только мы бы добрались до уровня колеи, нам бы не было куда бежать, если бы поезд не показался вовремя. Мы бы были пойманы в ловушку хуже, чем на Южной станции.

– Слишком рискованно. − Я оглядываюсь и обнаруживаю, что мужчины разделили дистанцию пополам. Направо? Налево? Или прямо? Беру Кайла за руку. Прямо. – Будь готов.

Пробегать прямо перед дорожным движением было бы самоубийством, если время не рассчитано идеально. Но я могу рассчитать. Я ведь знаю, что делать – просто доверять своим инстинктам.

– Беги! − Я дергаю Кайла, потянув на себя и резко увеличивая скорость. Если он засомневается...

Но он не делает этого. У Кайла, по−видимому, тоже хорошие инстинкты, и он держится основательно у моих пяток.

Такси сигналит, в то время как пролетает мимо, пропуская нас в нескольких дюймах. Но это неважно. Мы находимся поперек дороги, а мужчинам придется ждать, когда загорится зеленый свет.

Мы делаем то же самое еще раз, запрыгнув на тротуар на остановке Charles−MGH T. Сейчас во мне действительно течет адреналин. И я чувствую себя живой. Настолько долго, насколько двигаюсь, мое беспокойство отступает. Чувство такое превосходное, будто я была рождена для этого.

Я медлю секунду, проверяя наличие преследователей, у которых не было возможности бежать следом, и прислушиваюсь к приближению поезда, но ни один не прибывает.

– Продолжай идти.

Кайл больше не задает вопросов. Несколько человек с щетиной выглядывая из−под зимнего пальто направляются в сторону большого стеклянного здания напротив нас. Мы спешим за ними. Это должно быть больница, о которой упоминал Кайл. И идеальное место, чтобы избавиться от преследования.

Прежде чем мы проталкиваемся через вращающиеся двери, я бросаю взгляд через плечо. Мужчины бегут через перекрестки. Я выиграла нам немного времени, но не много.

Внутри, вестибюль большой, с высокими потолками. Мы мчимся мимо справочного бюро и обнаруживаем очередь к лифтам и больше дверей, ведущих обратно на улицу. Ругаясь, я тяну Кайла обратно к эскалаторам, которые были в первом ряду у дверей. Мы должны убраться из виду как можно быстрее.

Кайл следует за мной, и мы бежим вверх по лестнице, приземляясь в зале балкона повыше лобби. Я просматриваю знаки на дверях кабинетов, пытаясь угадать наилучшее направление.

– Сюда, − говорит Кайл, дергая руку. – МассГлав огромная. Нам нужно попасть в главный госпиталь.

Внизу, вращающиеся двери выпускают моих головорезов. Я отхожу от края балкона, но слишком поздно. Один из них замечает нас.

Я ухожу с Кайлом вниз по коридору.

– Ты знаешь, куда идти?

– Не совсем. Когда Микки сбила машина в прошлом году, мы приехали сюда, чтобы навестить его. Но заблудились, − Кайл делает паузу, чтобы вдохнуть, в то время как мы достигаем перекрестка. –Так в какую сторону? Ты та, кто хороша в стратегии.

Я? Это больше не удивляет меня, хотя и разум в данный момент чист.

– Сюда. Продолжай двигаться. − Когда плохие люди преследуют тебя, ты не можешь быть более блестящей в стратегии, чем в настоящий момент.

Мы пробегаем по коридору, уворачиваясь от большого количества людей. Препятствия – вот, как я называла их. Есть враги, цели и препятствия. Препятствия мешают и причиняют боль.

Ко мне сразу возвращается воспоминание – мальчик, Дэвид, который потерял сознание из−за АнХлора. Это беспокоило меня в то время, но, когда я вспоминаю сейчас, то не чувствую, что беспокоилась достаточно в тот момент. Что я чувствовала тогда, было больше возмущением. Это должен был быть ужас – удар в живот, отвращение вызывающее рвоту, что я ведь могла убить кого−то.

Что со мной не так? Что со мной было не так? Эта моя тренировка и эта миссия – чем больше возвращаются воспоминания, тем меньше я уверена, что хочу вспомнить.

Что в итоге узнала: однажды, я поверила, что жизнь Х была важнее, чем чья−либо еще, включая Дэвида или Кайла.

Плохие люди приближаются.

Они уничтожат меня.

Уничтожат ли они и Х?

Может быть, я заслуживаю того, чтобы быть уничтоженной.

Молча игнорирую эту мысль, ведь это больше, чем я могу сейчас разобрать. Что бы я ни делала, что бы ни делало Х таким чертовски уникальным, лучше, чтобы он или она, стоили боли и беспокойства. Мне нужно знать, что мои действия были важны и для благого дела.