Возрождение Атлантиды - [18]

Ради Посейдона, он никогда не встречал подобного во всех историях своего народа. Его никогда не предостерегали на этот счет.

Ему необходимо определить причину своей слабости, чтобы он смог ее предотвратить. Справиться с ней. Как любил заявлять Аларик, знание — сила.

Он потянулся к своему брату через их общую ментальную тропинку.

— Вэн?

Внезапно в его голове раздался голос, звеневший от ярости и более скрытой, но, тем не менее, явной обеспокоенности. Мы почти добрались, брат.

Обязанность укоренилась в нем, после стольких лет борьбы за сохранения контроля над собственным разумом. Его обязанностью было вернуть Трезубец. Наконец, взойти на трон, о чем он старался не думать вот уже два столетия. Вести свой народ.

Будущий король не бросает свои обязанности, чтобы следовать за женщиной.

Он мрачно рассмеялся. Да, обязанность. Потому что именно это нужно Атлантиде, чтобы после пятисотлетнего идеального правления моего отца, на трон взошел проклятый чокнутый, который даже не смог сбежать от вампиров.

Его челюсть напряглась, пока он выводил круги на песке. Не то, что бы Райли или какая-то другая женщина, заслуживала такую обузу, какой он является.

Он подумал про Анубизу. Что, если боль его уничтожила? Что, если секс для него теперь будет запятнанным, извращенным?

Неправильным?

Что у него есть, чтобы предложить женщине? Он должен быть разумным.

Правильно. Вот только разумность сейчас просто невозможна, черт побери. Его тело напряглось до боли, только при мысли о волосах Райли, скользящих по его рукам, как тончайший шелк Атлантиды. Она не казалась испорченной. Ничего в ней, в мысли о них вместе не было неправильного.

Слишком правильно. Как такое может быть, чтобы он испытывал подобное к женщине, которую только встретил?

К человеку!

Закрыв глаза, Конлан стал медленно дышать носом, и воззвал к дисциплине своего обучения, которое могло погасить яростную потребность. Он был Высоким принцем, и он знал свои обязанности.

Да. Ну, да к черту эти обязанности. У Вэна есть пять минут, а потом я отправлюсь за ней. Я должен увериться, что она в безопасности, прежде чем верну Трезубец.

Фонтан воды из водоворота выстрелил в воздух, перенеся Аларика на песок. Как всегда, обожает показуху.

Темные, словно ночь, волосы Аларика вились по его плечам, напоминая Конлану об историях про него. Аларика представляли темным стражем ярости Посейдона. Люди использовали имя жреца, чтобы напугать детей и заставить их слушаться родителей.

Конлан нахмурился, впервые раздумывая о том, как чувствовал себя Аларик в качестве героя кошмаров. Намек на сочувствие, однако, исчез, когда жрец рассмеялся.

— Мое терпение почти на пределе, так что не рискуй смеяться надо мной, — прорычал он, чувствуя себя идиотом, пытаясь держаться с достоинством, когда совсем недавно вывалялся в грязи.

И сознавая, что Аларик это знал.

Аларик улыбнулся, глядя на него.

— Тебе не нравится, что мне весело, Конлан? Я провожу так мало времени на суше, я заслуживаю того, чтобы этим наслаждаться, не так ли? — он прошел вперед и протянул руку. На нем были надеты облегающие черные штаны и черная шелковая рубашка, почти такая же, как у Конлана. Аларик мог бы быть его близнецом.

Его злым близнецом.

Но у Конлана не было времени на то, чтобы по-детски дуться. Он пожал протянутую руку, зная, что Аларик сможет прочесть его проще через прикосновение.

Ему необходимо было узнать, что с ним произошло, даже, хотя он противился вторжению в свой разум.

— Водный фонтан? Твои детские игры привлекают к нам ненужное внимание, жрец. Я бы посоветовал тебе прекратить подобные вещи, — проворчал он, переходя на официальную речь.

Аларик снова улыбнулся, явно не раскаиваясь, и освободил свою руку.

— Ух-ох. Ты зовешь меня жрецом, вместо Аларика. Значит, ты испытываешь на мне королевские манеры, старина.

Потом его улыбка исчезла, а с ней и иллюзия дружелюбия. Остался темный и смертельный хищник, чьи ледяные зеленые глаза сияли силой.

— Хотел тебе напомнить, что я поступаю так, как хочу. Верховный жрец Посейдона отвечает только перед Богом Морей.

Прежде, чем Конлан смог сформулировать возражение, он скорее почувствовал, чем услышал, как его брат прошел сквозь воду, едва взволновав водную гладь.

Он повернулся навстречу Вэну, который шел по песку, его медные клинки и его медно-цинковые кинжалы были вынуты из ножен, и он держал их наготове.

Вэн получил титул королевского мстителя по наследству и по праву битвы. Никто из воинов не обладал подобными навыками. Никто не мог лучше него надрать зад вампиру или оборотню. Что было нужным качеством в мужчине, священной обязанностью которого было защитить своего брата. Высокого принца.

Кроме того времени, когда Конлан незамедлительно отправлялся на сушу, не дожидаясь своего брата и своей элитной охраны.

Не то, чтобы он никогда раньше такого не делал. Это о многом говорит?

Конлан отказался от мысли поспорить с Алариком и повернулся к своему брату. Вэн, скорее всего, вне себя.

И он имеет на это полное право.

Вэн стремительно двинулся по пляжу к нему.

— О чем, во имя девяти кругов ада, ты думал? Ты что, совсем из ума выжил? Мы столкнулись с угрозой, которую мы не понимаем, а ты как раз сейчас решил поиграть в Рэмбо?