Возроди во мне жизнь - [76]

Вернувшись домой, она первым делом бросилась разыскивать служанку, которая должна была передать письмо ее мужу. К несчастью, та отличалась редкой исполнительностью и отдала генералу письмо лично в руки.

Биби заперлась в спальне, проклиная собственную глупость и безответственность, которые довели ее до столь плачевного состояния. А также меня — за то, что помогла ей вырыть себе яму. А теперь она просто не знала, что делать. Она не могла даже плакать, такую бесславную трагедию не утешить слезами.

На следующий день она спустилась к завтраку в тот же час, когда имел обыкновение завтракать муж.

Они с генералом встретились за завтраком и вновь прониклись нежностью друг к другу. Они поспешно выпили апельсиновый сок, закусывая его яичницей с колбасой. Увидев Биби, генерал встал и помог ей сесть за стол, а потом предложил позавтракать вместе с ним и пренебречь на этот раз диетой, основанной на яйцах всмятку. Биби согласилась съесть колбасу, она была готова на всё. Она не знала, благодарить ли генерала за великодушие или дрожать от страха, потому что он вынашивает тайные планы мести.

В конце концов она решила остановиться на благодарности. Никогда прежде она не была такой очаровательной и прелестной, никогда не была столь обольстительной. Совместный завтрак кончился тем, что генерал отменил важную встречу, и они вместе отправились в постель.

Вечером они ужинали в американском посольстве, а, вернувшись домой, Биби нашла на туалетном столике запечатанный конверт. Значит, получается, муж даже не видел письма? Иначе откуда он взял этот конверт; ведь в стране больше не осталось ни одного такого? Она так и уснула, прижимая к себе конверт из швейцарской бумаги, запечатанный голубым штампом с ее инициалами.

Она проснулась как раз вовремя, чтобы успеть накрыть романтический завтрак в саду у бассейна. Когда генерал спустился в сад, она встретила его в фартучке из белой органзы и с ангельской улыбкой, словно смыслом ее жизни было служить генералу и никогда с ним не разлучаться. Биби приготовила и подала ему завтрак. Затем со всем мыслимым сладострастием, как если бы раздевалась перед ним догола, сняла фартучек и села рядом с довольным мужем.

Они как раз заканчивали пить кофе, когда прибыл встревоженный помощник, всегда напоминающий генералу о назначенных встречах и прочих подробностях. Биби спросила, не хочет ли он кофе, и налила чашку, пока Гомес Сото отправился в ванную комнату перед выходом. Биби подружилась с помощником, иногда они вместе посмеивались над привычками генерала.

— У тебя круги под глазами, — сказала Биби.

— Я просто еще не пришел в себя после поездки. Пришлось слетать в Швейцарию и обратно, и все за тридцать часов. Чтобы купить конверты, можешь себе представить?

— Может, заодно окончательно расстанешься с диетой? — спросила я, когда Биби закончила рассказ.

— В конце концов, он богат, — ответила она. — Кстати, если тебя по-прежнему привлекают драмы, то во вторник Алонсо Кихано представляет премьеру своего нового фильма. Он просил, чтобы я тебя пригласила.

Я спросила совета у Пальмиты, которую всегда считала разумной женщиной, и она в конечном счете всегда оказывалась права. Она сказала, что фильм просто отвратительный. Однако Кихано мне по-прежнему нравился; так что сначала мы выпили по коктейлю, потом отправились к нему домой, а затем и в постель, я и на секунду не вспомнила об Андресе. Я не вспоминала о нем до самого рассвета, пока не проснулась в холодном поту, охваченная внезапным ужасом. Поспешно нацарапала записку: «Спасибо за прием» — и удалилась.

Когда я вернулась домой, уже всходило солнце, пробиваясь сквозь ветви деревьев — совсем как в то утро, которое я встретила вместе с Карлосом.

Это случилось так давно, а казалось, только вчера. Боюсь ли я Андреса? Чего я боюсь?

Я вошла в нашу комнату, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы он меня заметил. Но в спальне никого не оказалось.

Глава 23

Я изменилась, сама того не желая.

Я попросила Андреса купить мне «феррари» — такой же, как у Лилии. Он купил. Потом я захотела, чтобы он положил деньги на мой собственный банковский счет — достаточную сумму для моих личных расходов, нужд детей и содержания дома. Взамен он велел мне держать открытой дверь между нашей спальней и смежной с ней комнатой, мотивируя это тем, что ему требуется больше пространства. Иногда он спал за запертой дверью и никогда не просил меня ее открывать. Когда же дверь была открыта, это означало, что он собирается спать в моей постели. В скором времени мы как будто снова стали друзьями.

Я научилась смотреть на него, как на незнакомца, изучила его манеру говорить и вести себя, и могла предугадать действия. И тогда он перестал казаться мне непредсказуемым и своевольным. Я почти наверняка знала, что он решит по тому или иному поводу, как распорядится в том или ином деле, как ответит тому или иному министру, что скажет в речи по тому или иному поводу.

Я уже много раз спала с Кихано. Он переехал в дом с двумя входами, двумя фасадами и двумя садами с обеих сторон. Таким образом, он входил в дом с одной стороны, а я — с другой, и мы одновременно оказывались в комнате, полной солнца и цветов. Кихано выглядел необычайно торжественно. Он решил снимать историю любви, гордо называя ее «нашей», и даже сделал несколько набросков сценария его нового фильма. Он не уставал повторять, как я свежа, непосредственна и темпераментна. А я слушала его, пока не засыпала, и в этом блаженном сне проводила ближайшие часы.