Возраст дожития - [62]

– Прав ты, Юрий Степанович, только логика в поступке твоей сестры была, пусть искривленная, пусть ущербная. Я, если честно, не знаю, как поступил бы на ее месте. Много лет назад один хорошо знакомый человек убил мою жену. Убил так просто, со злости, от неудовлетворенного тщеславия или еще Бог знает от чего, и если бы он не умер в тюрьме, может, и я его бы ненавидел, желал ему смерти.

– Его быстро нашли?

– Нет, только через много лет, почти через двадцать. Тогда дело закрыли, положили на полку. Мы нашли его совершенно случайно, и если бы не его смерть, неизвестно, как все бы закончилось.

– Сомневаюсь, что через столько лет ты стал бы мстить.

– Не забывай, я потерял жену и только через много лет узнал, по чьей вине, а твоя сестра потеряла большую часть родных, причем самых близких. И она с самого начала знала, кто виноват в их гибели. Ты не допускаешь, что в конце концов ее психика просто не выдержала и дала сбой? Вот представь себе, у нее остались от некогда большой семьи только дочь, которая в психиатрической больнице лежит, маленькая внучка и внук, проходящий военную службу далеко от дома. Да еще ты, только на тебя она и могла положиться. Может, потому и оставляла тебе Машу, когда к дочери ездила. Надеялась, привыкнешь, научишься обращаться с малышкой. Может, она все последние годы эту месть в сердце вынашивала. А мужик с конца улицы просто под горячую руку попал? Хотя, если вдуматься, почему его убили не из того же оружия, а просто камнем по голове ударили?

– Так пистолет она выбросила, когда в город ездила к дочери. Но я пока не могу с матерью Егора говорить, с одной стороны, его ранение пошло ему на пользу, по крайней мере, я на это надеюсь, но ведь сестра стреляла в беспомощного человека! Я даже на войне никогда не мог выстрелить в безоружного, во врага не стрелял, если тот был безоружен. Хотя…. – мужчина на миг замолчал, а потом продолжил другим тоном: – Может, потому и оказался в госпитале.

– Расскажи, если это не государственная тайна, я ведь все равно знаю о том ранении.

– А что рассказывать, глупо все получилось, меня из-за этого чуть в плен не захватили. Мы в город один вошли, сидят два мужика возле дома, на самой окраине города, в нарды играют, и я мимо прошел, да не только я, все мимо прошли, просто я последним шел. Вдруг из всех закоулков полезли вооруженные люди, нас окружили и попытались взять в плен, наши начали отстреливаться, прорвали окружение, и тогда те двое, что в нарды играли, начали прицельный огонь. Они стреляли нам в спины, убивали и тех, кто успел повернуться к ним лицом, и тех, кто прорывал окружение, короче, как потом оказалось, нас ждали. Вообще хорваты вели себя не так, как подобает настоящему воину. По крайней мере те, с кем сталкивала меня судьба. Наверное, среди них были и очень порядочные люди, но я все больше имел дело с подонками.

– Знаешь, я не берусь судить о том, чего не знаю, но тут надо слушать и мнение другой стороны, может, у них те же самые претензии к своим противникам.

– Может, только все это противостояние америкашки организовали, я и тогда был в этом уверен и теперь не изменил своего мнения.

– В молодости, – задумчиво проговорил Ямпольский, – я как-то попал на концерт Словацкой эстрады, они приезжали к нам в Москву. Наш конферансье, который вел концерт, сказал: «Сейчас выступит ансамбль Чехословацкой эстрады…». Один из выступающих его поправил: «Словацкой эстрады, мы не чехи, мы словаки».

– То есть ты хочешь сказать, и тогда, в социалистические времена, они четко разделялись по национальному признаку?

– Вроде того, а в бывшей Югославии насколько больше национальностей было! Вот они и делили территорию. Впрочем, давай о своем лучше говорить. Ну их всех, тут бы в своих делах разобраться. Ты лучше скажи, надо твоей сестре адвоката, хорошего, а не абы какого?

– Надо, ее теперь до суда будут держать, а там тоже неизвестно, на сколько лет ее посадят, выдержит ли она, доживет ли. Возраст-то уже не юный, как она там будет, не представляю. Хорошо, родители этого уже не увидят!

– Насчет адвоката я похлопочу, и об оплате ты, Юрий Степанович, не беспокойся.

– Вот этого не надо, деньги есть, а мало будет, я еще найду.

– Это где же?

– Товарищи помогут, военное братство оно самое верное. Тем более многие знают, что у нас в семье приключилось.

Москва.

Вадим Алексеевич искал по всем направлениям, он проверил сына потерпевшего Юданова и выяснил, что тот не в состоянии не только оплатить наемника, а вообще ничего не в состоянии оплатить, поскольку находится под следствием. Парень подрался с барменом, потому что задолжал тому большую сумму, а денег у него не было. Да и продать было нечего, мать его опять находилась в больнице, она периодически ложилась на химиотерапию, и в их небольшой семье совсем не было денег. Сын Юданова был в общем-то неплохим парнем, но незадолго до происходящих событий потерял работу и отправился в бар на встречу со знакомым, который пообещал порекомендовать его у себя в мастерской. Знакомый на встречу не явился, и от отчаяния бедолага напился, не задумываясь, чем расплатится с барменом. Вадиму Алексеевичу стоило большого труда вытащить парня под подписку о невыезде, он пообещал найти работу для несчастного, как только тот решит свои проблемы с законом.