Возраст дожития - [61]

Завидово.

– Я все проверил, ты никак не можешь быть в этом замешана. – Юрий Степанович, не заходя домой, пришел к Юле. Там он застал интересную картину: Юля и Машенька склонились над столом и перебирали гречневую крупу. Они одновременно подняли головы и вопросительно уставились на вошедшего.

– Не поняла, ты о чем это? – Юля показала глазами на дочку и слегка покачала головой.

– Ой, да это я вдруг вслух проговорил свои мысли, не обращай внимания, к вам это не относится.

– Деда, не говои так, так не павда, де баба, ты заешь? – Чуткая и наблюдательная Машенька мгновенно разгадала уловку взрослых, но как большинство маленьких детей, не стала долго задерживаться на этой мысли, тем более что мать ее сразу отвлекла, что-то спросив о том, какой ей приготовить обед.

– Курочка в холодильнике, пойди и достань ее, а я пока закончу с крупой и начну заниматься обедом. – Юля говорила и говорила, и ребенок просто забыл о своем вопросе. Когда малышка пошла к холодильнику, женщина тихо проговорила: – Все потом, когда одни останемся. – И громко добавила: – Дядя Юра, ты останешься у нас на обед, ведь правда?

– Конечно, останусь, куда же я от вас денусь, только схожу домой, переоденусь и огород полью. Не скучайте, девчонки, скоро приду.

Дома он сразу же позвонил Дине и попросил приехать, как только сможет.

– Юрочка, я всю неделю занята, только в выходные смогу. Да, я отказалась от ночных дежурств в клинике. Главный меня уговаривал потерпеть еще месяц, другой, но я слишком хорошо его знаю, он даже искать никого не будет, если я соглашусь подождать. Привык, что я всегда на подхвате, всегда готова заменить другого. Пришлось сослаться на здоровье, на возраст, короче наболтала я ему кучу причин, почему не могу больше брать дежурства. В итоге дорабатываю до конца месяца, а там только основная работа и никаких подработок, все, как ты просил.

– Жаль, что до конца месяца еще столько времени, а отпуск, когда ты его сможешь взять?

– Пока не знаю, но постараюсь пораньше, я только теперь почувствовала, как устала.

В это время прибежала Машенька и вмешалась в разговор: – Я тут у тебя поигаю, мама щи ваит. Я тебя буду жать. Хосо?

– Хорошо, конечно, только вот разговор закончу, и пойдем поливать огород, или ты будешь играть?

– Игать буду, в пятки с мишей.

– С каким еще Мишей? Почему не вижу никакого Мишу? – сделав суровое лицо, спросил мужчина.

– Вот каким! – гордо заявила Машенька, показывая дяде любимого, хоть и местами облысевшего, игрушечного мишку.

– Играй, пожалуйста, только далеко не прячься, а то не только мишка, но и я тебя не найду. Как же я без тебя уйду обедать? – улыбаясь, проговорил он.

Поговорив с Диной по телефону, пока внучка играла в прятки с игрушкой, он отправился поливать огород. Юрию Степановичу так и не удалось ни на минуту остаться одному, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Малышка без конца сбивала его с мысли, тарахтела как кузнечик, подбегая к деду и без конца повторяя считалочку, которую услышала от старших ребят. Она таскала за собой игрушку, пряталась вместе с ней в кустах смородины, и оттуда доносился ее звонкий голосок. К тому же ее нельзя надолго было оставить одну, уж больно шустрая была девчонка, того и гляди куда-нибудь залезет. Все это закончилось тем, что Юрий Степанович убрал шланг, решив заняться поливом, когда солнце совсем скроется.

– Эй, сосед! – раздалось внезапно из-за забора.

Поднявшись на крыльцо, мужчина увидел Олега Петровича, который стоял у калитки.

– Заходите! – приглашающе махнул рукой хозяин.

Ямпольский вошел в калитку и тут же остановился, не решаясь пройти дальше.

– Ты чего там стоишь? Давай заходи, я только Маньке отдам распоряжение и сразу подойду.

Мужчины даже не заметили, как перешли на «ты», впрочем, иногда они сбивались и опять говорили друг другу «вы».

– Смешно звучит: «распоряжение Маньке», разве ей можно отдать распоряжение?

– Можно, меня она слушается. Это с бабушкой она творит то, что в ее головку придет, а со мной нет.

– Вроде Клавдия Степановна с ней довольно строго обращается.

– Точно, но ребенок отлично чувствует, где можно шкодничать, а где нет, – с улыбкой проговорил Юрий Степанович.

– Я вообще-то поговорить хотел именно о вашей сестре, затем и пришел. У меня вечером был участковый.

– И что, никак не поверит, что Клавдия могла стать убийцей?

– Не в этом дело, точнее, не совсем в этом. Нашли того, кто стрелял в Москве в погибших бизнесменов, устроили очную ставку с Клавдией Степановной. Она теперь не берет на себя московские убийства, это я говорю к тому, что ей вменяют в вину только убийства у нас в поселке. Сашин брат, Егор, решил не писать заявление на нее. Саша его поддерживает в этом, а их мать пока против, может вы с ней поговорите.

– Не знаю, с сестрой больше свиданий не дадут, это-то еле получили. Если бы она не убивала этого отвратительного Иванникова, думаю, суд бы ей определил минимальный срок, а теперь… Знаешь, Олег Петрович, пока я не готов встречаться с матерью человека, в которого моя сестра стреляла. Хорошо, что не убила, но я ненавижу поговорку: «Лес рубят – щепки летят», я на войне ее не раз слышал, речь ведь в ней о людях идет. А у каждого из них есть родные, матери, жены, дети, так разве можно к людям, как к «щепкам», относиться? Они же живые!