Вознесение черной орхидеи - [154]

- Ты моя? – Я едва внутренне не взвыла от этой извращенной паузы-наказания, умоляюще распахнув налившиеся слезами глаза навстречу темно-зеленому от страсти омуту двух глубоких озер. Даже лишившись защитного костюма-маски, совершенно обнаженный, он держал в своем кулаке мою волю, свободу и откликнувшуюся на сладкий тоталитаризм обладания сущность. Единое замкнутое биополе, наш новый мир, наши переплетенные эмоции и чувства достигли своего абсолюта настолько, что я понимала сейчас со всей отчетливостью: он нуждается в этом еще сильнее, чем я в подчинении и сбросе ответственности, и мой отказ сейчас причинит ему боль.

- Ваша, - выдохнула в изгиб плотно сжатых губ повелителя моего желания, тела и души, зажмурившись от переполнивших чувств. Толчок перевозбужденного члена на полную глубину медленным, искусным закреплением своей безоговорочной победы вновь заполнил сознание искрами бушующего восторга.

- Не смей закрывать глаза и уходить в себя, никогда больше! Теперь ты полностью… Окончательно моя!

Теряю контроль, толкаясь вперед, принимая все жаждущим поглощения телом и немым криком покорившегося сознания. Толчки окончательного подчинения, завершающего пика обладания разрывают стеночки вагины сладчайшей дрожью, тисками наверняка болезненного сжатия перед тем, как взорваться…

Я не могу, у меня не поворачивается язык назвать это оргазмом! Это выстрелы на поражение разрядами Эйфории с самой большой буквы, сжатие необъятного космоса перед рождением Вселенной, это гребаная теория Большого взрыва! Мой крик гаснет в его губах, когда новая волна… вашу мать, еще одного оргазма обволакивает напряженный член моего мужчины изнутри усилившимися тисками! Тело пронзает мощная судорога, пока гаснет свет перед моими глазами приливом крови к напряженной сетчатке, с последними затихающими нотами ошеломительного потрясения. Я не соображаю и не осознаю, что слышу такой же точно крик, как и мой собственный… нет. Это, скорее, хриплое рычание удовлетворенного хищника! Сверхчувствительная кожа транслирует в мышцы пресса разряд сладкого тока от щекочущих струек эякулята, когда Алекс, остановившись в самый ответственный момент, кончает мне на живот. Несколько терпко-горьких капель все же долетают до моих губ, и я жадно слизываю их подрагивающим языком, ничего не соображая и не задумываясь о том, что же именно делаю.

Тепло его щеки на моей согревает, расслабляя, успокаивая… От моих ненормальных конвульсий во время оргазма кожаный браслет соскользнул с правого запястья, минуя узкую ладонь, и я, пользуясь правом этой свободы, поддаюсь бесконтрольному порыву, чтобы запустить ладонь в его волосы с тонкими нитями жемчужной седины на висках, пройтись мягким, нежным поглаживанием, успокаивая, выравнивая его хриплое дыхание, стремясь передать весь заблокированный потенциал щемящей ласки через это прикосновение. Кто сказал, что рабыня не имеет права делать это для своего Хозяина? Я буду продолжать, даже если меня за это сейчас же высекут ремнем или каким-нибудь кнутом - киньте в меня камень, если вам это не нужно сейчас!

Спустя несколько минут захват его сильных рук поднимает меня на ноги, перед тем как прижать к себе, расстегнув крепления оставшейся манжеты. Счастье переполняет меня, топит в своих прибрежных ласковых волнах, хочется замурлыкать, подобно сытой породистой кошечке и, когда мои ноги касаются дна душевой кабины, упираюсь ладонями в стену, выпятив назад попку, не желая терять оттиск его тела на своем ни на минуту.

- Ты нарушила правила, дерзкая саба.

О чем он? Пытаюсь повернуться, но хватка на затылке удерживает посильнее воображаемого ошейника.

- Ты не получила разрешения на оргазм и, кроме того, забыла меня поблагодарить!

До меня не сразу доходят его слова. А когда доходят, сжимаюсь от какой-то непонятной обиды и несправедливости. Не поблагодарила? Как вы могли не расслышать, не прочувствовать всю глубину моей благодарности в прикосновении, эликсире затопившей нежности, биении сердца, - причем тут сухие шаблонные слова?

Только что я летала так высоко, обнимая теплые звезды, а сейчас мне просто больно. Струи теплого душа обрушиваются сверху, смывая две одинокие слезинки, покатившиеся по моим щекам.

- Я буду наказана? – голос дрожит. Он не отвечает. Долгие, мучительно долгие секунды пугающего ожидания вердикта, перед тем как изумленно охаю, ощутив, как головка твердого члена вновь прижимается к моему тесному входу, дразнящим движением поглаживая расслабленную вульву, которой не хватало этого прикосновения, чтобы вновь набухнуть приливом желания близости. Страсть нокаутирует недавнюю обиду и легкий испуг, привычно заполняя кровь своим алым мерцанием.

- Мне бы следовало это сделать… Только, боюсь, желание брать тебя и иметь до изнеможения делает наказание отстроченным во времени, моя горячая, ненасытная саба!

Физически ощущаю, как затрепетали стеночки вагины, выбросив гейзеры сока ответного желания. Кажется, я люблю его в этот момент, почти люблю и больше не замечаю ничего вокруг, раскрываясь лепестками возбужденной киски, вбирая в себя головку эрегированного члена, не делая никаких резких движений, потому что есть одно лишь беспрекословное право брать меня и трахать – его!..