Вознесение черной орхидеи - [141]

Мне не страшно ни на йоту, жаркий огонь небывалого азарта плещется в крови, расцвечивая затрепетавшие крылья яркими сполохами статических разрядов. Колени соприкасаются с заблаговременно подвинутой к дивану подушкой, руки, не встретив препятствия в виде хватки чужих пальцев, устремляются к пряжке кожаного ремня. Впервые я не хочу спешить, расстегивая/растягивая запредельное удовольствие. Однажды мне не позволили этого сделать, а я была настолько напугана, что не соображала, что именно творю. Сейчас та ситуация из недалекого прошлого вызывает лишь веселое недоумение. Мне тяжело поверить, что я когда-то до безумия боялась этого мужчину. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько защищенной, как рядом с ним, даже стоя на коленях, готовая впервые по своему желанию сделать то, к чему раньше приходилось принуждать с помощью кнута или же других малоприятных методов.

После того, что произошло, я умудряюсь смущаться? Оказывается, да. Отчаянная смелость нокаутирована натуральным изумлением, когда я, бездумно потянув молнию вниз, впервые вижу его член в эрегированном состоянии. Да, такой сюрпрайз, никакого дополнительного защитного барьера в виде плавок. Любопытство и желание берут свое. Скольжу жаждущим малейших деталей взглядом по напрягшемуся стволу с переплетением рельефа вздувшихся вен, до обнажившейся головки с блестящей каплей смазки на кончике, совершенно непроизвольно облизываю пересохшие губы. Страсть кипятит кровь, превращая в раскаленную лаву, и я гашу стон, похожий на рычание довольной кошки за миг до того, как сжимаю губами уязвимую головку до самой кожицы, пробуя на вкус ДНК нового обладателя моей воли и чувств. Мой язык, дрожащие губы, бархатная полость ротика становятся продолжением его желания, послушным инструментом, так легко управляемым с помощью ментального транзита. Интуитивное скольжение губами на полную длину, закрыть глаза, лови, считывай, пробуй на вкус эти ощущения! Язычок описывает узорную спираль, непроизвольно имитируя недавний поцелуй, с более ощутимым погружением каменного члена вглубь моего жаждущего ротика. Послушно создаю губами и скулами тоннель такого сладкого вакуума, услышав мысленное распоряжение своего Хозяина, с легкими ударами - быстрыми, отрывистыми движениями язычка. Хватка на моих волосах усиливается, толкая мою голову вперед, но я послушно расслабляю горло, встречая агрессию усилившихся толчков, изумленно слышу отголосок фрикций в истекающей соком вожделения киске. Легкое удушье, попытка отстраниться терпит фиаско, покорно расслабляю мышцы до предельного уровня, сглаживая натиск отрывистыми лижущими росчерками. Теряю счет времени, теряю себя в пространстве, едва не застонав от разочарования, когда твердость перенапряженного фаллоса под моими губами достигает предельной точки, за миг до того, как взорваться бьющими струями в моей истерзанной таким натиском гортани.

Мне кажется, или это я не позволила ему отстраниться, поспешно подавшись вперед, вцепившись обеими руками в его бедра в отчаянном желании не потерять даже капельки спермы? Сглатываю без всякого дискомфорта, постепенно возвращаясь с небес на землю. Колени простреливают слабой болью, со стоном выпрямляю ноги, не дождавшись разрешения. Не успеваю отдышаться, как мой рот атакован сметающим разочарование поцелуем, в которое Алекс, кажется, вложил на максимум весь пантеон переполнивших его чувств. Я растрогана этим восхитительным натиском ошеломляющей благодарности с оттенками восхищения, с усталым полувсхлипом обхватываю его шею, прижавшись как можно теснее, уже не разбирая отрывистых слов.

Я не предполагала, что устану настолько. Эмоции выжгли меня дотла, глазки закрываются сами по себе, кажется, проваливаюсь в полудрему прямо в душе, убаюканная теплыми струями воды, ласкающими скольжениями его ладоней, махровыми объятиями полотенца и снова который раз - ощущением сильного мужского тела, на этот раз без препятствия в виде костюма.

- Совсем замучил свою бедную девочку, - слышу его сокрушительный вздох, не понимая, это сон или явь.

Я не могу даже осознать, что оказываюсь на широкой постели абсолютно голая, как, впрочем, и он сам. Я слишком вымотана, чтобы осознать подобные вещи, просто проваливаюсь в глубокий сон, согретая кольцом его рук с защитой сильного горячего тела. Воистину, подумаю об этом завтра, сегодня просто нет сил.

…Утро нового дня на самом деле – глубокий полдень. Окна зашторены темными портьерами цвета расплавленного шоколада. Прежняя я бы сказала – двойного эспрессо, но этому оттенку, как и всем пятидесяти оттенкам кофейного, больше нет места в моем сознании. Это история. Статистика. Прошлая жизнь. И моя любовь к кофе, как напитку, не имеет к этому ни малейшего отношения.

Я в его спальне. В просторной комнате в бежево-шоколадных оттенках, которые так сильно напоминают атмосферу его рабочего кабинета. Вздыхаю с облегчением, обнаружив на кресле свой халатик аккуратно сложенным, быстро завязываю пояс. Щеки заливает густым румянцем при беглом экскурсе в воспоминания о прошедшем вечере, но я пока стараюсь не смаковать эти подробности, жду подходящего момента наедине с собой, чтобы нанизывать их на нитку подобно изысканному ожерелью, прокручивая в памяти круг за кругом до мельчайшей детали.