Возмутители глубин - [44]

Командир атомного подводного крейсера стратегического назначения К-433 капитан 1-го ранга Валерий Фролов:

— Я сделал уже 15 «автономок», из них четыре — командиром подводной лодки. Но такого боевого распоряжения еще не получал. Идти надо было к Галапагосским островам. До нас туда еще никто не ходил. Первая прикидка по карте показала, что мой позиционный район отстоял от базы на 14 тысяч миль! Эго 22 тысячи километров — более половины длины земного экватора На переход туда и обратно, на несение боевой службы мне давалось всего 80 суток. Это означало, что идти в район надо было приличным ходом.

С учетом подвсплытий на сеансы связи путевая скорость К-433 составляла 12–13 узлов. Это была наиболее оптимальная скорость для глубины в двести метров. Каждой глубине соответствует свой малошумный ход.

Есть люди, чья главная задача по жизни — это «сделать маршрут», как говорят горовосходители. К их числу можно отнести и путешественников, и водителей-дальнобойщиков, и астронавтов, и, конечно же, мореплавателей. «Сделать маршрут» — проложить небывалую трассу, разумеется, не только ради славы. Капитан 1-го ранга Валерий Фролов сделал уникальный маршрут — от Камчатских берегов до Галаппагосских островов, принадлежащих Эквадору. Конечно, после того, как подводники обогнули под водой земной шар, этот поход не самый-самый. Но дело вовсе не в географии.

Капитан 1-го ранга Валерий Фролов:

— Мы шли не одни. Нашу К-433 прикрывала в ближнем охранении многоцелевая атомная подводная лодка проекта 671РТМ — типа «Щука». Ею командовал капитан 2-го ранга Виктор Бондаренко. Вместе мы составляли тактическую группу (ТГ) и должны были взаимодействовать, держать связь через космический спутник. «Щука» должна была проверять время от времени отсутствие слежения за нами, проверять не следует ли нам в кильватер, в зоне акустической тени, подводный конвоир типа… Но, слава Богу, нас в этом районе Тихого океана никто не ожидал и не поджидал. Мои радиоразведчики (группа ОСНАЗ) не отмечали повышенной активности в радиосетях управления Тихоокеанским флотом США. Американцы демонстрировали поразительную беспечность. Они ждали нас с привычных северных направлений, но никак не с юга. Невольно приходили на ум исторические параллели: в 1942 году немецкие подводные лодки подходили к берегам США, пересекая Атлантику. Несмотря на то, что шел уже четвертый год Второй мировой войны, американские суда ходили, как в мирное время — с непогашенными огнями, без охраны, работали все маяки. Именно тогда командиры немецких субмарин и набрали свои рекордные тоннажи, топя беспечные суда. Это походило на охоту в заповеднике среди непуганых зверей.

* * *

Едва отданы швартовы, как начинается особый отсчет времени, о котором мудрецы сказали так: люди делятся на живых, мертвых и на тех, кто в море. Вероятность смертельных ситуаций резко повышается. Вступает в действие алгебра судьбы, когда в режиме текущего времени итожатся и соотносятся все промахи и ошибки, все упреждения и точные попадания. Подводный ракетоносец движется не только в океанской среде. Будучи сгустком порядка и дисциплины, заданных параметров и точнейших технологий, он разверзает незримое море хаоса и энтропии. Эта слепая стихия ежесекундно размывает кристаллическую решетку жизни и техноса Но только командирская воля противостоит этим ударам. Воля всех членов экипажа Хочешь жить, умей быть собранным и четким.

Задраен верхний рубочный люк, и сразу же начинает вязаться вязь причин и следствий — цепь, которая либо приведет к победе, либо к катастрофе. Она создается как бы сама собой — из мелких неполадок и небольших везений, из двоичного кода, из парных случаев. Это дьявольская игра в «крестики-нолики»: успел — не успел, заметил — не заметил, сделал — не сделал… И вдруг как гром среди ясного неба — прострел цепи: беда, пожар, тревога! Только командирские нервы — до последнего нейрона! — включены в эту гудящую от перенапряжения цепь случайностей и необходимостей. И потому именно он, единственный в экипаже, кто знает, как тонок тот волосок, на котором висит судьба корабля.

И так — день за днем, ночь за ночью, вахта за вахтой…

Вот только одна из его беспрестанных тревог — холодильные машины. Выйдут из строя холодильные машины, значит, корабль лишится электронного навигационного комплекса и многого другого. Холодильные машины рассчитаны на температуру забортной воды не свыше +28 °C. А здесь в приэкваториальных водах на глубине 200 метров вода была тепла, как на крымском пляже,+26 °C. Перепад всего в один-два градуса В любую минуту холодильные машины могли скиснуть. И надо было придумать резервный способ охлаждения хотя бы навигационного комплекса

Из-за высокой температуры в отсеках начались сбои системы регенерации воздуха Резко снизилось поглощение углекислого газа

Подпекли твердый регенеративный поглотитель. Пришлось прямо в море переходить на запасные блоки. Ночью не уснуть от духоты. Подвсплывали на сеансы связи и тут же вентилировали отсеки в атмосферу через шахту ПВП. Но все равно голова были налита свинцом. От постоянной жары люди почти ничего не ели, душа, кроме компота и чая, ничего не принимала, некоторые похудели на десять килограммов.