Возмутители глубин - [41]

Все это Британов сознавал столь же хорошо, как и его нынешние критики. И все-таки в море вышел. Нельзя было не выходить. Другого бы послали, менее опытного, менее знающего экипаж и особенности корабля.

Я задал ему весьма жестокий вопрос почему он не последовал старой морской традиции — не покидать мостик тонущего корабля и до конца делить с ним горькую участь?

— Была такая мысль… Но ведь потом бы во всем обвинили экипаж. Надо было доказать, что в нашей беде мы не виноваты.

И это не просто слова. Британов этого добился, как добился командир злосчастной Б-37, на которой рванули в одночасье все торпеды носового отсека. Тогда, отданный под трибунал министром обороны СССР, капитан 2-го ранга Бегеба сумел доказать на суде невиновность во взрыве экипажа своей подводной лодки.

Я познакомился с Игорем Британовым у решетки французского посольства в Москве. Мы вместе летели в Париж, а потом в Брест на 36-й Международный конгресс моряков-подводников. На обратном пути один из участников российской делегации попал в весьма

сложный переплет, перепутав авиабилеты. Я видел, как на помощь пришел Британов. В считаные минуты он принял нестандартное решение и выручил коллегу. Командир, он и в Париже командир! А еще я видел, с каким почтением подходили к нему подводники-профи из Англии, Германии, Италии, Франции. Одни пожимали ему руку, другие просили подписать книгу о К-219, в герои которой он вышел творческой волей трех соавторов. Годом раньше Британов побывал в США — в столице американских ВМС Аннаполисе. Офицерский клуб Военно-морской академии был полон. Когда в зал вошел капитан 2-го ранга запаса Игорь Британов, ею встретили овацией. Далее слова очевидцев: «Американцы встали! Встали все! А это были те, кто всю жизнь считал своими врагами именно русских, те, кто командовал авианосцами и фрегатами, подлодками-охотниками, противолодочными самолетами, защищая свою страну от советской угрозы, и в первую очередь из глубины. Но сейчас они отдавали дань мужеству своего достойного противника, человека, который своей волей спас их побережье от ядерной катастрофы».

Встанут ли перед Британовым наши адмиралы? Не знаю. Не уверен. Если встанут, то не все. Уж так у нас повелось: тень любого обвинения — праведного или неправедного — сопровождает человека до конца дней. Но дело не во внешних почестях. Вот на днях министр обороны РФ подписал приказ о присвоении Игорю Британову звания капитана 1 — го ранга запаса. Не прошло и пятнадцати лет, как справедливость восторжествовала. Она, эта справедливость, у нас редко торопится. Если учесть, что герои линкора «Новороссийск» получили свои награды с опозданием в сорок четыре года, если учесть, что некоторые офицеры с К-219 уже получили кресты ордена Мужества, а матрос Сергей Преминин посмертную звезду Героя России, то можно надеяться, что однажды наши чиновники, глубокие ценители воинского мужества, вспомнят и о командире подводного крейсера К-219, как и об остальных членах его экипажа.

«ЗАБУДЬТЕ, ГДЕ ВЫ БЫЛИ!» ИЛИ КОМАНДИР «КУЗЬКИНОЙ МАТЕРИ»

— Нам приказано было показать им «кузькину мать». Показать в Карибском море. Правда, Хрущев им в 1962 году уже показывал. Но и спустя двадцать два года возникла острая политическая необходимость пугануть Пентагон нашими ракетами…

Мой собеседник — капитан 1-го ранга Валерий Алексеевич Стоянов, бывший командир той самой атомной подводной лодки стратегического назначения К-240, которой выпала роль «кузькиной матери».

— Ну что ж, в Карибы, так в Карибы. Если Родина прикажет, мы шинель в трусы заправим. Правда, желающих идти со мной старшим на борту почему-то не оказалось. Все понимали, что мы идем на гиблое дело. Поэтому мне и сказали: «Ты, Стоянов, довольно опытный командир, сам справишься».

— А почему так сразу — гиблое дело?

— А вы попробуйте протащить незаметно слона в посудную лавку. Вот именно это мне и предстояло сделать: провести скрытно огромный подводный крейсер водоизмещением в шестнадцать тысяч тонн, с 16-ю баллистическими ракетами в шахтах в один из узких проливчиков между островов, которые, как частокол отгораживают Карибское море от Атлантики, от Саргассова моря. Ясен пень, что скрытности нам не соблюсти, а значит, поощрять нас никто не будет. В лучшем случае — не накажут. И никакие ордена не светят. Так что вперед и с песней.

Итак, 1984 год Разгар европейского ракетного кризиса. Генеральный секретарь ЦК КПСС, политический лидер страны Юрий Андропов принимает решение показать американским политикам очередную «кузькину мать». Если Никита Хрущев выбрал в качестве «кузькиной матери» сверхмощную водородную бомбу, взорванную в 1962 году на Новой Земле, а затем баллистические ракеты, размещенные на Кубе, то Юрий Андропов сделал ставку на атомные подводные ракетоносцы стратегического назначения. Игра шла по-крупному, и дело дошло до козырей. Непрерывный ракетный караван, который курсировал вдоль обоих океанских побережий США, стал рутинной «адекватной мерой». Надо было придумать что-то из ряда вон выходящее. И в Главном штабе ВМФ придумали — послать в Карибское море шестнадцатиракетный подводный крейсер. Если американские ракеты, нацеленные на СССР из Западной Германии и Турции, — это «кольт, приставленный к виску Кремля», то подводный ракетодром у южных берегов Америки — это, «бритва на горле Белого дома». Подлетное время ракет из шахт К-240 было меньше одной минуты, и никакая ПРО не смогла бы их перехватить…