Возьми мое сердце - [8]

В автобусном терминале, как всегда, народу было видимо-невидимо; одни пассажиры устремлялись от платформ к зданию вокзала, другие торопились сесть в автобус или поймать такси. Элис, где бы она ни оказалась, всюду замечала приметы прошлого. Стоя в очереди за билетом в Хакенсак, штат Нью-Джерси, где находился окружной суд, Элис видела здесь саму себя словно наяву — как, забрав Натали из школы, она расталкивала толпу на вокзале, боясь опоздать на прослушивание для какого-нибудь рекламного ролика. Она начала возить дочь на пробы очень рано, с детсадовского возраста, и уже тогда люди останавливались, с умилением глядя на Натали. Девочки в то время обычно отращивали длинные волосы, а у Натали была стрижка «паж» с челкой. Она росла очень хорошенькой и выделялась среди остальных.

Но дело было не только в миловидности — Натали обладала способностью хватать с неба звезды.

Так привычно было после стольких лет направиться к выходу под номером двести десять, откуда уходил автобус до Клостера, но Элис шагала тяжело, словно ноги налились свинцом. Она направилась к выходу номер двести тридцать два, чтобы ехать в Хакенсак.

Через час она уже поднималась по лестнице к парадному входу Бергенского окружного суда. На контроле, положив сумку под электронный монитор, она стеснительно поинтересовалась у охранника, где располагается лифт. Затем поднялась на третий этаж, в кабинет Эмили Уоллес.

8

В то время как Элис Миллз выходила из автобуса в квартале от здания суда, Эмили готовилась к беседе с ней, просматривая записи и обсуждая их с Билли Трайоном и Джейком Розеном. Эти два детектива, занимавшиеся убийствами, с самого начала вели дело Натали Райнс.

Они входили в прокурорскую группу, принявшую вызов из полицейского участка в Клостере, когда в доме актрисы был обнаружен ее труп.

Трайон и Розен уже заняли стулья у рабочего стола Эмили. Как всегда, видя их вместе, она поразилась, насколько разную реакцию вызывают у нее эти двое мужчин.

Тридцатидвухлетний коротко стриженый блондин Джейк Розен, высокий, подтянутый и сдержанный, слыл расторопным и прилежным сыщиком. Несколько лет назад Эмили уже сталкивалась с ним по работе, когда их обоих направили в отдел надзора за несовершеннолетними правонарушителями; помнится, они сразу нормально поладили. Джейк, в отличие от своих немногочисленных коллег, к которым относился и Билли Трайон, никогда не выказывал возмущения по поводу того, что его начальник — женщина.

А вот Билли был слеплен из совершенно иного теста. Эмили и прочие сотрудницы в отделе прекрасно улавливали по отношению к себе его искусно завуалированную враждебность. Их всех немало возмущало, что Трайон, будучи двоюродным братом прокурора Теда Уэсли, позволял себе игнорировать любые жалобы, направленные на него, даже вполне oбоснованные.

Конечно, Эмили не спорила, что детектив он дельный. Однако всем был известен тот факт, что в методах получения улик для обвинения Трайон порой выходил за рамки дозволенного. На протяжении последних лет подследственные не раз предъявляли ему претензии, с жаром отрицая свои якобы обличительные заявления, которые он цитировал под присягой на суде. Эмили отдавала себе отчет, что не найдется такого прокурорского работника, кому не вменили бы в вину подобные уловки, но у Трайона их количество явно зашкаливало.

Более того, он первым из детективов откликнулся на просьбу Истона, когда тот, погоревший на ограблении, пожелал поговорить с кем-либо из прокуратуры.

Эмили надеялась, что ее лицо не выдает неприязни к Трайону, ссутулившемуся на стуле напротив нее. Билли казался старше из-за обветренного лица, небрежной прически и вечно полуприкрытых век. Ходили слухи, что после развода он в свои пятьдесят два создал себе репутацию дамского угодника и будто находились женщины за стенами их ведомства, подпадавшие под чары Трайона. Однако антипатия Эмили к Трайону еще более возросла после того, как он за ее спиной начал направо и налево уверять коллег, что для ведения такого процесса ей недостает жесткости. Впрочем, внимательно изучив материалы дела, Эмили вынуждена была признать, что и Трайон, и Розен добросовестно проделали свою работу, досконально обследовав место преступления и допросив свидетелей.

Эмили не стала тратить время на церемонии и открыла картонную папку, лежавшую поверх остальных документов.

— Скоро здесь будет мать Натали Райнс, — сухо оповестила она детективов. — Я только что прочитала ваш протокол и первоначальный допрос миссис Миллз, сделанный в тот вечер, когда обнаружили тело Натали, а также ее письменные показания, данные через несколько дней после убийства. — Эмили испытующе посмотрела на детективов. — Насколько я могу судить по этим документам, сначала мать жертвы даже мысли не допускала, что Грег Олдрич причастен к преступлению.

— Совершенно верно, — спокойно заметил Розен. — Миссис Миллз сообщила, что любит Грега как собственного сына, и что убеждала Натали к нему вернуться. По ее мнению, дочь слишком много сил тратила на работу, а ей, как матери, хотелось, чтобы она больше времени уделяла личной жизни.

— Миссис Миллз впору было мечтать прикончить его, — съязвил Трайон, — а она беспокоилась и пеклась о нем и о его ребенке.