Возьми моё сердце - [25]

Она еще не заслужила себе место в этом обществе. Она еще не могла по праву делить с этими людьми их заботы. Вот опять проклятая несдержанность вынудила ее переступить границы здравого смысла и пожинать последствия.

Она крепче ухватилась за трибуну и откашлялась.

— Меня зовут Марго Хейнз. В Ларами я совсем недавно, но купила здесь дом и собираюсь здесь жить. Я позволю себе не согласиться с доводами мистера Давенпорта на том основании, что если сообщество объединится, чтобы поддерживать, воспитывать и защищать собственных детей, то дети, став взрослыми, воздадут ему сторицей своими талантами и творческими способностями. Мистер Давенпорт изобразил подростков как правонарушителей, изгоев, моральных уродов, врагов цивилизованного общества. Я же хочу видеть в них исследователей, жаждущих учиться, набираться опыта, взрослеть и приносить пользу. Если мы будем руководить их исследованиями, если дадим им возможность для самовыражения в творчестве, если научим их давать выход избыточной энергии не в сторону разрушения, а в сторону созидания, если оставим им надежную окружающую среду, то получим удивительные результаты. Кому выгодно, чтобы дети росли жизнерадостными и творчески активными? Сообществу. Кто входит в это сообщество? Все мы. «Городок развлечений» будет в интересах подростков? Несомненно. Значит, он выгоден каждому из нас? Я считаю — да.

Зал разразился аплодисментами.

Дрожа от смущения, Марго спотыкающейся походкой пошла на свое место.

Райли посторонился, пропуская ее, потом взял обе ее руки в свои и крепко сжал. Его прикосновение ободрило ее, ей захотелось, чтобы он не выпускал ее рук, пока не успокоится бешено бьющееся сердце. Но он усадил ее, а сам направился к сцене.

Пока утихал шум в зале, он подошел к микрофону. Мысли Марго еще не прояснились, и она не могла следить за его выступлением, но Кэл Давенпорт взвился с места, прежде чем Райли успел закончить свою речь.

— Наше обсуждение пошло не по тому пути. Вы предлагаете, чтобы за детей отвечало общество. А где же семья, родственники? И с какой стати налогоплательщики должны тратить деньги на то, чтобы обеспечивать юных бандитов местом для сборищ?

Райли улыбнулся.

— Каких бандитов? Я говорю о детях моих соседей. — Он показал на мужчину, сидевшего несколькими рядами дальше. — Эндрю Марч, вы назвали бы своих мальчишек бандитами?

— Разумеется, нет.

Райли показал на другую часть зала.

— Фэй Тейтлбаум, а вы ваших близняшек?

Фэй Тейтлбаум встала:

— И мои девочки, и дети всех присутствующих совсем не плохие ребята. Но им не нравится сидеть дома в пятницу или в субботу вечером. Я скажу так: пусть лучше они будут там, где я всегда могу их найти, чем шатаются по улицам, где я их не вижу и где до беды недалеко.

Зал взорвался аплодисментами. Райли знал, как подойти к людям. Давенпорт больше не выступал с возражениями, но Марго наблюдала за ним до конца собрания и видела, что он не на шутку разъярен.

Когда собрание закончилось и все потянулись к выходу, Кэл Давенпорт попрощался с группой своих сторонников и подошел к Райли с Марго. Несколько секунд он пристально смотрел на молодую женщину, и та лишь усилием воли заставила себя не дрогнуть, столь откровенно враждебным был его взгляд. Может, она и впрямь поступила опрометчиво, поддавшись сиюминутному порыву? Но все равно этот человек не прав. Как не прав любой, кто не хочет признать, что у общества есть обязательства перед молодым поколением. Словно почувствовав ее внутреннюю незащищенность, Райли взял Марго под руку и привлек к себе, под свою защиту.

Давенпорт заговорил, обращаясь к Райли:

— Вы еще не победили, Корбетт. У нас в округе люди не любят больших перемен. Им нравится, когда все просто и ясно. — Он снова посмотрел на Марго. — И прилично. Они могут заинтересоваться, откуда у вас взялась такая хорошенькая помощница для вашей грязной работы. И если они задумаются о таких вещах, то вы увидите, как трудно станет со мной справиться.

— Полегче, Кэл, — невозмутимо сказал Райли. — Не заставляйте меня применять насилие. Гремучих змей убивают.

Давенпорт вздернул подбородок, его темные глаза сузились.

— Вы называете меня змеей?

— Разумеется, нет. Просто комментирую природный феномен.

— Ну, тогда вот еще один природный феномен, который вам неплохо было бы учесть. Гремучие змеи обычно нападают, когда к ним подходят слишком близко.

Марго вздрогнула, и пальцы Райли чуть крепче сжали ей руку. Внешне он казался спокойным и невозмутимым.

— Это что — угроза?

— Все будет зависеть от вашей позиции.

— Моя позиция — сделать так, чтобы осуществилась мечта родителей и ребятишек нашего округа. Люди потратили немало времени, сил и денег, чтобы создать что-то стоящее, и будь я проклят, если позволю вам набить свой бумажник за их счет.

Давенпорт злобно усмехнулся.

— Ты еще пожалеешь, что связался со мной!

Не теряя самообладания, Райли качнулся на каблуках.

— Похоже, следующие несколько недель будут гораздо смешнее, чем я предполагал.

— Смейся, пока можешь, — с издевкой бросил противник.

Только когда Давенпорт канул в ночную тьму за дверью и в вестибюле стихли его шаги, Марго поняла, что ее трясет. Именно такие вот мужчины — злые, нетерпимые, убежденные как в собственном превосходстве, так и в неполноценности других — посадили ее под замок, осудили, упекли в тюрьму, сделали так, что ей пришлось отдать малышку чужим людям. Они никогда не ставят себя на место другого человека. Они никогда не уступают ни на йоту. Они бьют лежачего.