Возмездие теленгера - [10]

Костя снял с себя веревку, привязал ее к оторванному колесу и дернул три раза. Потом взял в руки древнюю «тулку» двенадцатого калибра, которая была единственным их оружием, кроме, конечно, ДШК, и с опаской приблизился к «вертолету».

«Вертолет» лежал на боку, беспомощно подставив к свету голубое брюхо. Таких «вертолетов» Костя прежде не видел. Он привык, что они больше похожи на крокодилов – длинные, горбатые, с пушкой под кабиной пилота. А этот был пузатым, как вздувшаяся рыба, хотя и с вожделенной пушкой, от одного взгляда на которую было ясно, что она приведена в негодное состояние, потому что ствол был закручен, как штопор. Салон же был смят тяжелым двигателем. Двери тоже не было, вместо нее зияла дыра. Со свету трудно было разобраться в хаосе, царившем внутри. Костя только разглядел искореженный металл, какие-то зеленые ящики, придавленные крышей, и, не найдя ничего интересного, полез в кабину. И ступил во что-то подозрительно мягкое, а когда отдернул ногу, то понял, что это человек, точнее, то, что от него осталось, – кусок мяса и перемолотых костей в обрывках военной формы: десантник. Их было четверо, пристегнутых в креслах и изрешеченных очередью так, словно они побывали в мясорубке. У одного вообще была оторвана голова. Костя невольно поискал глазами и обнаружил ее, зажатую между шпангоутами. Шлем был сорван, и на светлых коротких волосах запеклись сгустки крови. Второй, с тяжелым подбородком и проваленной грудью, показался до жути знакомым. Он каждую ночь являлся Косте в кошмаре со своим безобразным шрамом через левую часть лица и вывернутым, как у дьявола, веком. Только на этот раз веко и глаз были по-настоящему мертвы.

Костю слегка замутило, он подался назад, наружу, но вместо этого очутился в кабине летчиков. Картина здесь была еще хуже. Летчик, который был справа, оказался раздавленным в лепешку, а тот, который висел на ремнях, – командир, тоже был не в лучшем виде: левая рука сломана, и из комбинезона торчала голубовато-розовая кость. Но не это оказалось самым страшным, а то, что летчик, голова которого свесилась набок, вдруг открыл глаза и произнес ровным, спокойным голосом:

– Освободи меня, видишь, меня зажало!

Это уже было чересчур. Костю едва не вырвало. Как в тумане, цепляясь «тулкой» за металл, он сделал два шага прочь и неуклюже прыгнул вниз головой на землю, споткнувшись перед прыжком. Да и прыжка, собственно, никакого не получилось. Просто он вывалился, как куль с тряпьем, и даже не почувствовал, как ударился о землю.

– Вот это да!.. – услышал он голоса. – Вот это да! – восхищался Чебот, ощупывая бока «вертолета», как перевернутую лодку на берегу. – Вот это да! Вот это да! Святые угодники!

Похоже, от избытка чувств его основательно заклинило. За ним как тень, следовал высокий и сутулый Скел. Они возникли из тумана, словно привидения, и Костя поспешил подняться, вытирая окровавленные руки о скудную траву и черную землю.

– А вот и атаман! – обрадовался Скел. – Нашел что-нибудь?!

Костя постарался придать своему лицу нормальное выражение, хотя его все еще тошнило, и сказал, делая над собой усилие:

– В кабине… там…

Разумеется, если бы он сказал, что летчик живой, а десантник – его знакомый из кошмаров, ему грозило остаться в гордом одиночестве, потому что Чебот и Скел наверняка задали бы стрекача. Но все произошло как-то само собой, и через мгновение Чебот, слазив в кабину, явился, размахивая, как ковбой, двумя пистолетами в желтых кобурах.

– Класс! – заорал Скел, складываясь, как циркуль, и являя миру тощий зад. – Класс!

– Там еще один, – сказал Чебот Косте. – Хочешь, себе возьми.

– Не хочу, – ответил Костя, чувствуя, как тошнота волнами подкатывает к горлу.

Он подумал, что пистолет придется выковыривать из раздавленного десантника и что в деревне все равно оружие заберет Рябой. И конечно, никуда не полез. Пусть пацаны достают и тешатся на здоровье.

– Жаль, пушку попортило… – деловито рассуждал Чебот, обходя «вертолет» во второй и в третий раз.

За ним, потрясенный его щедростью, неотвязно следовал Скел и с восхищением рассматривал огромный черный пистолет. Он целился из него во все, во что можно было целиться, но стеснялся стрелять. Кобура уже висела у него на животе, и вообще, выглядел он очень глупо, как пятилетний пацан, дорвавшийся до долгожданной игрушки.

Снова в кабину летчиков Костя не сунулся. «Не может быть, – думал он. – Так не бывает. Мне показалось. Тот… со шрамом, и летчик в кабине… Может быть, так туман действует, а может, от недосыпу?» Но в брюхо «вертолета» заглянул и, стараясь не оборачиваться, вытащил помятый железный ящик, на крышке которого черной краской была нанесена интригующая надпись: «Осторожно, оружие».

Внутри ящика, который Костя открыл не без труда, в специальных пазах лежали странные винтовки. Не надо было быть знатоком, чтобы понять, что это не обычные «калаши», распространенные в любой деревне, а что-то диковинное, тем более что на каждой винтовке было написано маленькими черными буквами: «Плазматрон». Что это такое, Костя не знал, но догадывался. «Оружие, явно неземное, какое же земное, если цивилизация давно кирдык?» – рассуждал он.