Возмездие - [4]

- Иди. Но ты вернешься сюда.

- Постараюсь не возвращаться.

Я решительно вышел, и дверь автоматически раскрылась передо мной. "Эльф" дожидался меня на глайдерной стоянке. Я забрался внутрь, с силой хлопнув за собой дверцей, резко стартовал, чуть не сбив ограждение, и повел машину домой. Покинув эту женщину, я испытал облегчение.

Остаток дня прошел из рук вон плохо. Я огрызался на Марину, знал, что делаю плохо, но все равно огрызался, а целуя ее на прощание, вдруг почувствовал странное чувство, как будто в моих объятиях Олни Лаймис.

Когда я, наконец, заснул после сумасшедшего дня, мне снилась жара, палящее солнце неземной каменной пустыни, раскаленный зал заседаний Комитета, в котором проходит вчерашнее заседание. Сотрудники Комитета странно преображены. Вот любитель поболтать Леша Сорокин. Он почему-то превратился в рыбу, беззвучно открывающую рот. Зато наверху идут титры. Леша рассказывает про свои дела на "Альфе-305". Тем временем на трибуну лезет козел, в котором я без удивления узнаю Председателя Чирского. Козлу еще жарче, чем мне. Он берет правым копытцем себя за бороду и начинает ею обмахиваться. Он говорит о распыленности средств, о необходимости экономии, говорит, говорит... Мне все жарче, но тут появляется Олни, еще прекраснее, чем наяву. От нее веет прохладой. Я затаскиваю Олни к себе на колени и страстно целую ее в губы. Потом она шепчет мне на ухо:

- Он будет болтать целую вечность. Спроси же его наконец про Альциону, будь мужчиной!

- Я задаю козлу вопрос про эту Альциону, самую яркую звезду в рассеянном скоплении Плеяды. Козел смотрит на меня тусклыми, ничего не выражающими глазками, которые медленно наливаются кровью. Потом он вдруг резко бьет копытом по трибуне и орет по-козлиному:

- Не сметь! Не имеете права знать! Ничтожество, это не про твою честь, понял!

Козлище нацеливается на меня рогами. Олни куда-то исчезла. Козел вдруг бросается на меня, и я просыпаюсь в холодном поту...

По утрам меня будит мой ужасный домашний робот. Причем, делает это с каким-то особым, садистским удовольствием. Сигнал побудки начинается с нежного тона трели с возрастающей громкостью. Затем нежная трель переходит в ужасный свист, а под конец достигает стадии взлета пороховой ракеты. Чудовище продолжает громыхать до тех пор, пока я не встаю и в изысканных выражениях не советую ему заткнуться. Тогда робот замолкает, а я плетусь в ванную.

В глайдере, на полпути к городку Комитета, я окончательно проснулся и вспомнил про вчерашние приключения. Я поймал себя на мысли о том, что отношусь к разряду тех серых личностей, которые всю жизнь ждут чего-то необыкновенного, чуда, а когда все-таки встречаются с ним, то, как правило, позорно сбегают. Я уже ругал себя за то, что так быстро и неловко покинул вчера Олни Лаймис. Хотя не гнали. Белокурая красавица Олни... А я, лопух, даже не удосужился толком узнать, с кем имею дело. Чисто дедуктивно можно было предположить, что она работает где-то в нашей системе. Например, исследователем в проблемной группе. Ее эрудиция в делах Комитета все же выше среднего. Заскоки у проблемщиков тоже не редкость. Я перебрал по памяти те исследовательские подразделения, с которыми наш отдел первоначальной колонизации пересекается в своей деятельности. В группу, скажем, по звездам Вольфа - Райе или по динамической проводимости сверхнизкого суперлайта Олни как-то не вписывалась, но комколовские светлые головы могли придумать и что-то поновее, вроде исследования психологической устойчивости в экстремальных ситуациях. Добавим к этому навык чтения мыслей, если это не фокус с синкридером, являющийся почти профессиональным для исследователей других планет, когда полное взаимопонимание в команде является обязательным. Добавим ее интерес к исследованиям по Альционе (я не помнил за этой звездочкой ничего плохого). И резюмируем, что все указывает на ее принадлежность к нашей системе. Не обязательно в Комколе, а возможно, в Комитете по Космическим Полетам, или где-то в структуре отечественных или Объединенных Космических Сил. В любом из этих вариантов моя большая откровенность не была бы слишком предосудительной.

Впрочем, Витюх, не будем кривить душой, главное в том, что она привлекательная женщина. Я непроизвольно сравнивал ее с Мариночкой. Маринка была ниже ростом, рыжая и как - то проще. Временами я уставал от ее бурной журналистской энергии, суетливости, крикливости и навязчивой идеи выйти за меня замуж. На ее фоне Олни кажется более аристократичной, этакой баронессой в противовес буржуазке.

Дойдя до своего кабинета, я из любопытства отбил запрос на то, что делается в окрестностях Альционы и вообще звезд скопления Плеяды. Прочитав длинный компьютерный бюллетень, который можно было свести к словам: "ничего нового", я пожал плечами и принялся за текучку. Впрочем, в течении дня я полюбопытствовал у своих коллег Васи Михальчука и Леши Сорокина, слышали ли они что-либо о программе "Альциона", на что коллеги ответили отрицательно.

Под конец рабочего дня, когда я вполне освоил сетевые графики для групп автоматов, а также разобрался с причинами нарушения оных, меня вызвал начальник отдела И.Н.Рождественский и начал с места в карьер: