Возмездие - [68]

Много чего он тогда сказал на встрече с советником Столберга, не зная его самого. Железная аргументация Текильбаева-Блейка загоняла в угол этих холеных людей, хоть и работавших на Россию, но никогда не знавших, что такое голод, горе или несчастье людей, обворованных подонками, незащищенных своим государством. Советник Столберга тогда ошарашенный его жестким отпором; молча выслушал монолог сорвавшегося с тормозов Блейка: “Что вы можете понимать в том, как человек умирает от голода, замерзает в холодном и неотапливаемом доме, когда для отопления уже сожжены все книги и мебель? Что вы понимаете вообще в людском горе, когда от безысходности мать убивает своих детей, чтобы избавить их от мучений? Когда новорожденного младенца мать вынуждена сдавать в приют, так как у нее в груди нет молока от голода? Да этих ублюдков, которые ограбили этих людей, надо живыми сжигать со всеми их выкормышами!.”

Но Текильбаев-Блейк не сжигал их, он рубил их самурайским мечом. Поймать его полиции не удавалось, так он пользовался огромной любовью обездоленной и униженной части населения Нью-Йорка — негров, латиноамериканцев, азиатов. Да и белые относились к нему с известной долей почтения. Все попытки сионистов Америки выйти на его след, даже при помощи больших денег, заканчивались неудачей. Согласившихся служить сионистам отлавливала созданная Блейком служба безопасности при активной помощи евреев, бывших в свое время на службе КГБ и после переезда в Америку продолжавших помогать России. Естественно, что люди Блейка взаимно помогали им. Выявленных же предателей из своей среды Ангелы Ада вешали, как правило, на фонарных столбах, при этом, им в глотку заталкивали камень, обернутый сто долларовой банкнотой, в знак предательства.

Блейк довел до совершенства свое мастерство конспирации и гримировки. Парики, накладные бороды и усы, перевоплощение в монахов, калек, женщин и нищих, помогало ему запутывать ищеек полиции и ФБР. Ему приходилось несколько раз на месяцы исчезать из Нью-Йорка. Он имел несколько паспортов и массу других документов, отлично сделанных при помощи людей Столберга и их связей с полицейскими чинами. Сейчас назрели горячие деньки и работы Блейку было невпроворот. А завтра предстоял день “X” для сионистов Нью-Йорка и Блейк собрал на встречу всех лидеров и вожаков этнических группировок Нью-Йорка, для координации общих действий, для разделения сфер деятельности на завтрашний день, чтобы не упустить ни фешенебельных квартир и загородных вилл, ни банков и богатых магазинов сионистов, ни редакций их газет и журналов, а также для принятия превентивных мер против полиции Нью-Йорка, которая могла им помешать в осуществлении задуманной и долго подготавливаемой операции.

* * *

Блейк подошел к вошедшим в зал Эндрюсу, Роудсу и Стенли.

— Привет, Риверо, Томас и Майкл, — обратился он к вошедшим и с каждым непременно обнялся. Проходите и располагайтесь, — сказал им Блейк. Когда все расселись, Блейк обратился к собравшимся.

— Братья мои, нам всем выпал исторический шанс, который подворачивается, может быть? один раз в жизни. Мы можем завтра стать богаче на несколько миллиардов долларов, если грамотно распределим свои силы и тщательно все спланируем.

Лидеры и вожаки негров, латинос, китайцев, японцев, вьетнамцев, индейцев, мусульман, кубинцев, пуэрториканцев, мексиканцев и группы вожаков ряда белых группировок американцев слушали Блейка, открыв рот, так как знали, что он слов на ветер не бросает, а значит, и впрямь дела предстоят грандиозные и денежные.

— В наших рядах около 70 тысяч активных бойцов, и из других штатов съехались наши друзья численностью еще 50–55 тысяч человек. Это фантастическая сила, которая при грамотном управлении может превратиться в полумиллионную армию вершителей народного правосудия. Нашим лозунгом должен стать девиз: “Взять награбленное!”; всех, кто станет у нас на этом пути, мы должны безжалостно уничтожить.

Завтра, в 18 часов будет отключена электроэнергия по всему Манхаттену, части Бруклина и Куинса. На восстановление электросетей ремонтным бригадам понадобится от 3-х до 4-х часов. Но мои парни станут на их пути, и город до рассвета будет в наших руках. Никакого освещения, никакой сигнализации, никакой мобильности полиции. Все банки, все ювелирные магазины, все торговые центры, все шикарные дома, виллы, машины — все в наших руках. Но! — Тут Блейк предупредительно поднял вверх указательный палец своей правой руки.

И глотки, готовые единым радостным возгласом издать ликующий глас, застыли в немом ожидании услышать то, что может помешать их торжеству.

— Мы должны нейтрализовать полицию, чтобы свести возможные потери к минимуму. Вот план полицейских участков всего Нью-Йорка, — и Блейк кивнул Стиву головой.

И в этот момент погас свет в зале, а на огромной боковой стене появился диапозитивный кадр с огромной картой Нью-Йорка, пестревшей красными кружками полицейских участков города. Свет снова зажегся, и Блейк поднял вверх руку с пачкой листов бумаги.

— А вот список домашних адресов полицейских чинов, всех участков полиции Нью-Йорка. Нам нужно завтра днем провести массовый захват семей начальников полицейских участков или их заместителей, а затем предъявить им ультиматум, что если полицейские останутся на своих участках, а их машины не будут сновать по улицам города, а станут на приколе в своих парках, то утром следующего дня мы всем вернем их семьи целыми и невредимыми…