Возлюбленный вампирши - [8]

Леди-вампир прервала свою речь, чтобы отдать приказания относительно перемены блюд. Она также велела принести еще вина. Взгляд ее блуждал от неловкого юноши к его самоуверенному отцу.

– Лояльность вашей семьи, разумеется, не подлежит никакому сомнению, – наконец заговорила она. – Никто не может постичь движущие силы общественной жизни лучше механика; механику хорошо известно, что противоборствующие силы должны находиться в равновесии, а различные части машины – сцепляться между собой и поддерживать друг друга. Мастер Кордери отлично понимает, что мудрость правителей сходна с ремеслом часовщика, не так ли?

– Вы совершенно правы, миледи, – подтвердил Эдмунд.

– Хороший механик, – произнесла она необычным, отстраненным тоном, – за определенные заслуги может удостоиться превращения в вампира.

У Эдмунда хватало ума, чтобы не счесть это предложением или обещанием. Сделав глоток молодого вина, он заметил:

– Миледи, подобные вопросы, как мне кажется, лучше обсуждать без посторонних. Разрешите мне отослать сына в его комнаты.

Леди Кармилла слегка прищурилась, но на ее лице с прекрасными точеными чертами не отразилось никаких эмоций. Эдмунд задержал дыхание, понимая, что подталкивает ее к решению, принять которое она пока не готова.

– Бедный мальчик еще не пообедал, – сказала она.

– Я считаю, что он уже сыт, миледи, – возразил Эдмунд.

Ноэль не стал противиться, и после небольшого колебания хозяйка кивнула в знак согласия. Эдмунд попросил Ноэля оставить их вдвоем. После его ухода леди Кармилла поднялась из своего кресла и направилась из столовой во внутренние покои. Эдмунд последовал за ней.

– Вы забываетесь, мастер Кордери, – заявила она.

– Я увлекся, миледи. Здесь все напоминает мне о прошлом.

– Мальчик будет принадлежать мне, – сказала она, – если я того пожелаю. Вы ведь понимаете это, не правда ли?

Эдмунд поклонился.

– Но я пригласила вас сегодня к себе не для того, чтобы вы наблюдали за обольщением вашего сына. Вы это тоже понимаете. Этот вопрос, который вы хотели обсудить со мной, – он касается науки или предательства?

– Науки, миледи. Как вы сами отметили, моя лояльность не подлежит сомнению.

Кармилла опустилась на кушетку и знаком велела Эдмунду занять стоящий рядом стул. Они находились в будуаре, соседнем со спальней, воздух наполнял сладкий аромат благовоний.

– Говорите, – приказала она.

– Мне кажется, эрцгерцог опасается разоблачений, которые можно сделать с помощью моего маленького инструмента, – начал он. – Он боится, что микроскоп позволит увидеть эти семена, которые переносят болезнь вампиризма. Думаю, что человек, создавший инструмент, уже казнен, но, как вы понимаете, однажды сделанное открытие можно повторить снова и снова. Вы не уверены, как лучше себя вести, потому что не знаете, откуда следует ждать наибольшей угрозы вашему господству. Существует Братство, посвятившее себя уничтожению вашего рода; в Африке появилась чума, от которой гибнут даже вампиры; и вот перед вами новое орудие, делающее видимым то, что ранее скрывалось от человеческого взора. Не хотите ли послушать моего совета, леди Кармилла?

– А вы можете мне что-то посоветовать, Эдмунд?

– Да, могу. Не пытайтесь остановить события с помощью террора и казней. Если ваше правление будет жестоким сейчас, как раньше, вы окажетесь на пути к гибели. Если вы уступите власть без сопротивления, то можете просуществовать еще века, но если ударите… ваши враги нанесут ответный удар.

Женщина-вампир откинула назад голову и взглянула на потолок. Ей удалось выдавить слабую улыбку.

– Я не могу передать подобный совет эрцгерцогу, – откровенно призналась она.

– Так я и думал, миледи, – очень спокойно подтвердил Эдмунд.

– Вы, люди, обладаете особым родом бессмертия, – с сожалением заметила леди Кармилла. – Вы утверждаете, что ваша религия обещает вам вечную жизнь. Христианство говорит, что вы не должны стремиться к бессмертию, подобному нашему, а мы, тщательно охраняя свои секреты, лишь подтверждаем это. Вам следует взывать о помощи к вашему Христу, а не к нам. Думаю, вы прекрасно понимаете, что при всем желании мы не смогли бы обратить весь мир. Нашу магию нельзя использовать в широких масштабах. Вы огорчены, потому что этот дар никогда не предлагался вам? Вы обижены? Вы хотите стать нашим врагом, потому что не можете стать нашим союзником?

– Вам нечего бояться меня, миледи, – солгал он, а затем добавил, не зная хорошенько, правду говорит или нет: – Я любил вас от всего сердца. И до сих пор еще люблю.

При этих словах леди выпрямилась и вытянула руку, словно собираясь погладить его по щеке, хотя он сидел для этого слишком далеко.

– Именно так я и сказала эрцгерцогу, – промолвила она, – когда он предположил, что вы предатель. Я пообещала ему, что смогу лучше увериться в вашей преданности у себя в покоях, чем его офицеры – в своих застенках. Я не думаю, что вы сможете предать меня, Эдмунд. Я права?

– Да, миледи, – ответил он.

– К утру, – мягко сказала леди Кармилла, – я узнаю, предатель вы или нет.

– Да, узнаете, – заверил он ее. – Вы это узнаете, миледи.

Он проснулся раньше нее, с сухостью во рту и пылающей головой. Он не вспотел – напротив, ему казалось, что тело его иссохло, словно из его органов выжали влагу. Голова болела, и свет утреннего солнца, лившийся в открытое окно, резал глаза.