Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - [23]

Георгиана заметила, что Шеридан напился. Это ее огорчило: он не умел, перебрав лишнего, держаться молодцом, как Чарлз.

– Шерри, – укоризненно сказала Георгиана, – если ты будешь столько пить, ты загубишь свое здоровье.

– Ну, что ж! – парировал Шеридан. – Тогда я начну губить чужое.

О да, общаться с этими людьми, которые так забавляли его, так льстили ему своим вниманием, было очень приятно. До самого ужина гости беседовали о политике – и немудрено, ведь все они были вигами. Для ужина отвели целых пять комнат. Принц и его самые почетные гости расположились в большом зале. Принц усадил Георгиану по правую руку от себя и позаботился о том, чтобы Фокс с Шериданом сидели неподалеку: принцу хотелось насладиться оживленной беседой.

– Сдается мне, что Ваше Высочество живет не по средствам, – прошептал Фокс.

– Да я как-то об этом не думаю, – признался принц.

– А, когда же кончится такая жизнь?! Еле-еле концы с концами сводим!

Принц рассмеялся. Он знал, что Фоксу вполне можно доверять. Ведь именно Фокс ходатайствовал, чтобы принцу Уэльскому назначили годовое содержание в сто тысяч фунтов, и не вина друга в том, что пришлось удовлетвориться жалкими шестьюдесятью двумя тысячами! И из цепких лап Пердиты Фокс его вызволил, когда она требовала, чтобы он либо узаконил их связь, либо заплатил пять тысяч фунтов за компрометирующие его письма.

О да, Фоксу можно было доверять!

За ужином разговор шел о чудачествах, которые несколькими днями раньше позволил себе майор Хенгер на балу в Сент-Джеймском дворце.

Принц взахлеб рассказывал об этом Чарлзу Фоксу:

– Разрази меня гром, он явился в форме офицера Гессенской гвардии и, право же, выглядел очень странно на фоне атласных и парчовых нарядов! Его короткий голубой камзол был украшен золотыми позументами, а на ленте, надетой через плечо, висела шпага. Ну и вид!.. Даже король не смог сдержать улыбку… а рассмешить моего отца – задача не из легких, уверяю вас! Однако майору это удалось, когда он нахлобучил на голову шляпу с двумя большими перьями – черным и белым – и пригласил мисс Ганнинг на менуэт. Бедняжка! Она такая грациозная, изящная, но… что ей было делать? Пришлось покориться судьбе. Мы покатывались от хохота! Я прямо-таки бился в конвульсиях… король, как я уже говорил, соизволил улыбнуться, и даже матушка изобразила на лице улыбку… насколько это вообще возможно. Но это было не все! Затем нам посчастливилось насладиться другим зрелищем: майор принялся танцевать контрданс.

Принц еще немного посмеялся, предаваясь забавным воспоминаниям, а потом резко оборвал смех.

– Почему бы нам не написать майору поздравительное письмо? – предложил он. – Мы пошлем его якобы от целой компании, которая видела сие забавное зрелище. Я составлю текст, а напишет кто-нибудь, чьего почерка майор не знает.

Принц оглядел сидящих за столом.

– Например, вы, Шерри. Вы с майором не знакомы. Так что вполне можете написать это письмо.

– Мне всегда хотелось написать что-нибудь такое, что доставило бы удовольствие Вашему Высочеству.

– Это будет не хуже пьесы, обещаю вам!

– Чужой пьесы – может быть, но не моей, Ваше Высочество!

– Однако и чужие пьесы порой бывают очень занимательны, Шерри. Что же касается нашей затеи, то ваш талант весьма украсит ее.

– Сэр, я вам бесконечно признателен за вашу снисходительность и готов выполнять все желания Вашего Высочества, ибо это единственный способ выразить мою благодарность.

– Нужно составить письмо после ужина и завтра утром спозаранку передать его майору, – сказал принц и рассмеялся, представляя себе, как отреагирует майор, получив это послание.

Во время ужина принц говорил только о майоре, и как только гости поднялись из-за стола, удалился вместе с Фоксом, Шериданом и еще несколькими своими друзьями в гостиную, чтобы заняться сочинением письма.

Принц обожал писать, он не мог спокойно видеть перо: ему всегда хотелось схватить его и излить на бумаге свое красноречие. В истории с Пердитой это пристрастие принесло принцу немало бед.

Принц сел за стол и в присутствии друзей, которые заглядывали ему через плечо, написал:

«Сент-Джеймс, воскресное утро

Доброжелатели, побывавшие в эту пятницу на балу в Сент-Джеймском дворце, выражают свое восхищение майору Хенгеру и искренне благодарят его за то, что он оживил и придал пикантность унылому вечеру. Джентльмены не могут подобрать слов, чтобы достойным образом описать поистине гротескное и уморительное зрелище, которое представлял собой адресат письма, а дамы признают, что его статная, прямая фигура, напоминающая перпендикуляр, вызвала неизъяснимый трепет в их нежных, чувствительных сердцах. Бурная жестикуляция и воинственность майора привела всех в восторг, и эти впечатления нескоро изгладятся из памяти присутствовавших на балу». В конце принц оставил кокетливую завитушку.

– Ну вот, Шерри… Хенгер вашего почерка не знает, а стиль письма, я льщу себя надеждой, вполне достоин вашего таланта. Пожалуйста, перепишите это послание, и завтра мы отправим его этому уморительному шуту. Уверен, он нас еще немало позабавит!

Шеридан сел за стол и переписал послание.

– Утром, чуть свет, его отнесут майору, – сказал, покатываясь от хохота принц, – а вскоре после этого я пришлю ему приглашение пообедать со мной. Надеюсь, вы, мой дорогой Шерри, не обидитесь, если я разочек не включу вас в число приглашенных?