Возлюбленная из Ричмонд-Хилл - [129]

Однако принца леди Джерси очаровала с первого взгляда, хотя сама была не из любительниц легких интрижек.

Франсис родилась в семье ирландского епископа и с детства привыкла к мысли, что ей суждено удачно выйти замуж, залогом чего служит не только ее необыкновенная красота, но и выдающийся ум. Все называли ее «Прекрасной мисс Франсис Твисден», и никто не удивился, когда она стала графиней Джерси.

Вскоре новоявленная графиня вошла в высшее общество и завоевала через свою подругу, леди Харкурт – близко дружившую с королевой, – расположение самой Шарлотты.

Леди Джерси была честолюбива. Она жаждала приключений, но главное – власти, и понимала, что супруг будет к ней снисходителен. Все дети ее выросли, графине захотелось поразвлечься, и она обратила внимание на принца Уэльского. Однако Франсис была не из тех женщин, которые довольствуются вторым местом, а ведь любовницам принца ничего другого не оставалось. Он всегда возвращался к Марии Фитцерберт – этакий блудный муж, молящий о прощении.

Но с леди Джерси такой номер пройти не мог.

Принц это чувствовал. Как бы он ни ссорился с Марией, сколько бы ни твердил себе, что она повинна в его бедах, он все равно считал ее своей женой, которой он принес брачные клятвы, и верил, что несмотря на размолвки, тылы у него обеспечены: Мария всегда будет готова утешить его, когда он явится к ней с повинной.

Принц немного побаивался остроумной женщины с соблазнительными формами и прекрасными проницательными глазами – этой бойкой леди Джерси. Он догадывался, что если ей удастся им завладеть, то она его уже не отпустит… а как он объяснит это Марии?

Но у леди Джерси на сей счет были свои соображения. Ему вообще не нужно будет ничего объяснять, поскольку это и так приведет к разрыву с Марией Фитцерберт – к концу странного брака, который и браком-то толком не назовешь. Толстая, благодушная Мария простится со своим принцем и вновь станет целомудренной вдовой, какой она была до встречи с юным шалопаем.

Принц пытался избегать леди Джерси, но она не давала ему проходу. Она непременно являлась туда же, куда и он, и так его в конце концов приворожила, что принц вскоре начал жаждать встречи с ней буквально в каждом доме, куда его приглашали в гости. И через некоторое время хозяйки лондонских гостиных уже знали, что до прихода леди Джерси принц будет скучать и томиться.

Весь Лондон следил за тем, как резвая Франсис завлекает принца Уэльского в свои сети.

Наконец случилось неизбежное… принц давно этого ждал. Он думал, что дальше все будет как обычно. Какое-то время он будет наслаждаться новой любовницей, затем она ему надоест, и вместе с пресыщением придет некоторое раскаяние. Он вернется к Марии, на него обрушится град упреков и обвинений, но затем они помирятся, и он будет хорошим, верным супругом до тех пор, пока на горизонте не появится следующая обольстительница.

Однако все получилось не так. Чем больше он наслаждался любовью с Франсис, тем ярче разгоралась его страсть. Он испытывал по отношению к этой женщине странные чувства. Их никоим образом нельзя было назвать романтической любовью, какую он питал к Марии… даже влюбленности, как, скажем, в Пердиту Робинсон – и той не было! Новое чувство оказалось совершенно иным: принца неудержимо влекло к Франсис, и это его поражало, ибо он понимал, что не любит ее, а он был романтиком, вечно искавшим любви.

Да, с Франсис все было по-иному. Она и отталкивала, и привлекала принца, но даже в минуты неприязни он не мог перед ней устоять. Когда принц оказывался рядом с Франсис, она его порабощала.

* * *

Мария узнала о связи принца с леди Джерси.

«Еще одна пассия! – решила она. – Ладно, когда это кончится, он вернется ко мне преисполненный раскаяния. И я его прощу. Ну почему, почему он так поступает?»

Однако что толку причитать? Что она может поделать? Ей остается лишь ждать, когда это пройдет… как уже не раз проходило…

* * *

Королева беседовала с леди Харкурт.

Королеву всегда успокаивали разговоры с леди Харкурт, которая была ее старинной подругой. Шарлотта поверяла ей свои тайны и в былые времена, когда еще не сделалась столь влиятельной особой, как теперь. Леди Харкурт знала, сколько унижений пришлось пережить королеве, когда король заставлял ее жить затворницей, вдали от своего двора, и Шарлотта тихо обитала в Кью и рожала детей. Так что если кто и мог говорить с королевой о ее семейных делах, то прежде всего леди Харкурт.

– И что же рассказывают, – поинтересовалась Шарлотта, – о последнем романе моего сына?

– Принц увлекается все больше и больше, Ваше Величество.

– Я полагаю, миссис Фитцерберт не очень этим довольна, – с усмешкой заметила королева.

– Не очень довольна, Ваше Величество? Да она, должно быть, неистовствует.

– Следовательно, Франсис Джерси заняла место этой женщины?

– Нет, принц ее не бросил… пока.

– Франсис надо приложить больше усилий, – со смешком сказала королева.

Леди Харкурт была удивлена. В последнее время королева так переменилась, что друзья с трудом ее узнавали. Еще недавно она была бы страшно шокирована поведением Франсис Джерси; теперь же оно ее, похоже, забавляло.