Возлюбленная дракона - [48]

Стражники у ворот сразу его узнали и синхронно опустились на одно колено, склонив головы:

— Ваше Императорское Величество…

— Ваш король на месте? — спросил Аллен.

— Да, Ваше Величество. Доложить о вашем прибытии?

— Нет, не надо. Я сам.

Аллен решительно вошел в ворота, повертел головой, осматривая безлюдный двор.

— Как-то пустовато для королевской резиденции, — тихо сказал он сам себе.

Впрочем, отсутствие слуг лишь доказывало, что Бертону есть что скрывать от посторонних глаз.

Однако стоило Аллену об этом подумать, как на полуразвалившееся крыльцо, предположительно, парадного входа, выкатился толстяк в потертой ливрее. Он тоже сразу узнал Императора и подобострастно сложился пополам. Насколько ему позволил это сделать живот, конечно.

— Где ваш господин? — поинтересовался у него Аллен.

— В б-башне, наверное, — заикаясь, отозвался тот. — Я сейчас доложу… Проходите пока в главные комнаты, Ваше Величество. Моя жена…

— Не надо, — прервал его лепет Аллен. — Я сам поднимусь к брату. Где вход в башню?

Слуга указал направление, и Аллен незамедлительно двинулся туда. В минуту преодолел винтовую лестницу и очутился около двери. Он лишь прикоснулся к ручке и тотчас почувствовал на ней защиту от проникновения. Аллена она лишь позабавила: это древнее, пусть и сложное заклинание знали все Варрлеи. Оно не пропустит в место, которое защищает, никого кроме тех, в ком течет кровь их рода. Поэтому Аллен смог беспрепятственно войти внутрь.

Черные кристаллы, сложенные пирамидой, он заметил почти в тот же миг, как переступил порог.

— Что это? — Аллен тут же оказался около стола. — Откуда они здесь?

Обескураженный находкой, Аллен принялся рассматривать кристаллы в надежде, что он ошибся в своем предположении. Но нет, они были именно тем, о чем он подумал сразу. От этих кристаллов просто разило запретной магией. Что, в свою очередь, значило: они здесь не для бутафории, ими, по меньшей мере, единожды пользовались по прямому назначению — усилению запрещенных заклятий. Взгляд Аллена переметнулся на бумаги и книги, разбросанные по столу. Он хватал один за другим листы, исписанные почерком Бертона, листал тетради и книги, и все больше леденел душой. За каждой страницей, каждой пометкой на полях пряталась неприглядная, нет, ужасающая правда. Скалилась, издевалась, насмехалась над наивностью и доверчивостью Аллена. Братский кинжал попал ему в точности меж лопаток. Меткий удар!

— Это твоя самая неудачная шутка, Бертон, — хрипло прошептал он, сминая в кулаке очередной бумажные лист.

— Что ты здесь делаешь? — голос Бертона был полон холодного возмущения. — Отойди от стола!

Аллен медленно оглянулся. Перед глазами уже плыли алые круги гнева, дракон внутри метался, требуя мести, но он пока держал себя в руках, лишь кулаки сжал до побеления костяшек.

— Как ты сюда зашел? — Бертон не казался напуганным, скорее, недоуменным, а еще в ярости, не меньшей, чем Аллен.

— Забыл, что твоя защита не действует на Варрлеев? — губы Аллена искривились в усмешке. — Странно, что при своих успехах в запретной магии, — он взглядом показал на кристаллы, — ты поставил на дверь старую добрую защиту нашей семьи. Сглупил? Был уверен, что я здесь никогда не окажусь? Или же попросту экономил силенки? Полагаю, эти черные кристаллы с тебя уже хорошенько их попили. Надеюсь, ты помнишь, что за использование этой магии придется расплатиться своими резервами.

— Какой у меня заботливый старший брат, — хмыкнул Бертон. И в следующий миг Аллена сбила с ног воздушная волна. Амулет на груди раскалился докрасна, но отразил удар запретного заклинания.

— Значит, все это вытворял ты, — с горечью засмеялся Аллен, поднимаясь. — Все это время тот, кто хотел меня убить, был рядом. Сочувствовал, переживал, подбадривал, клялся найти недруга. Ты не только шут, ты еще и лицемер.

— Еще неизвестно, кто из нас больший лицемер, — в Аллена полетело очередное заклинание. Края амулета начали плавиться, но защиту он пока держал.

— И за что ж ты меня так ненавидишь, а, братец? — теперь уже Аллен выпустил на волю свой внутренний огонь.

С запретной магией он, конечно, не потягается в силе и эффекте, но сжечь одежду и опалить кожу даже гриону ему на раз-два. Бертону пришлось выплеснуть на себя кувшин воды, по счастливой для него случайности оказавшийся рядом, чтобы потушить огонь, охвативший его рубашку.

— За что я тебя ненавижу? — переспросил он после, бросая взгляд на ожоги, волдырями проступающие на его груди, и поморщился, то ли от боли, то ли от злости. — А за что мне тебя любить? Тебя и без меня все любят… Даже моя мать тобой восхищается, не говоря уже об отце. Все надежды он возлагал только на тебя, своего старшего и любимого сына… Мне же всегда отводилась лишь роль статиста. Твоего пажа…

На следующем его ударе амулет Аллена все же треснул, и заклятье ядовитой змеей проникло под кожу. Аллен покрылся болезненной испариной, но все-таки смог удержаться на ногах. Похоже, Бертон бил не со всей силой. Развлекается? Или же попросту почти израсходовал ее за предыдущие атаки?

— Зачем ты говоришь подобное? Откуда у тебя такие идиотские мысли? — прохрипел Аллен. — Я никогда не считал тебя пажом. Ты был моим братом, моим другом… Равным мне. Когда я тебе дал повод усомниться в этом?