Возлюби ближнего! - [88]

Будринцев сжег свое сочинение. Бумага вспыхнула голубым огнем, оставив после себя пахучую струйку дыма и щепотку серого пепла.

В ту минуту, когда, предосторожности ради, Будринцев стряхивал пепел в унитаз и спускал воду, в голове его возник совсем новенький, еще не опробованный никем план мести.

— О! — воскликнул Будринцев, снова садясь за машинку. — Такой план мог придумать только гений. Кончились дни старого, надоевшего всем клеветника-анонимщика! Шире дорогу — идет клеветник-новатор!

На радостях Будринцев долго прыгал по комнате, кричал «ура!», «здорово!», «крепко!» и от распиравшего его восторга даже целовал собственную руку…

Напечатав три страницы, Будринцев наскоро пробежал их глазами, восторженно крякнул, сказал: «Неповторимо!» — и принялся за сочинение нового письма.

Вдохновение не покидало его до глубокой ночи, хотя уже слипались глаза и пальцы все чаще соскальзывали с клавиш.

Что это были за сочинения? Кому они адресовались?

На все эти вопросы ответит следующая глава.

Вернувшись из очередной командировки, Алексей нашел у себя в ящике конверт.

«Уж не от Нади ли?» — подумал он.

Надя отдыхала в Крыму, и он ждал от нее письма. Но нет. Почерк совершенно незнакомый. Да и вместо обратного адреса неразборчивая круглая печать. Судя по цифрам почтового штемпеля, письмо провалялось в ящике больше недели.

Алексей не торопясь вскрыл конверт, и оттуда выпало сложенное вчетверо письмо, напечатанное на тонкой, папиросной бумаге. В левом углу письма стояло множество исходящих цифр, слово «утверждаю» и три размашистых, но вполне разборчивых подписи.

Фамилии были все как на подбор птичьи: Ласточкин, Снегирев, Дятлов. Трое пернатых в одном гнезде, и все на руководящих должностях! Такое забавное совпадение рассмешило Алексея, но, по мере того как он углублялся в чтение, лицо его то краснело, то бледнело.

«Уважаемый гр-н Чудновский А. Д.

После тщательной и всесторонней проверки вашей жалобы на директора магазина № 16 сообщаем, что указанные вами факты не подтвердились.

Ваша претензия к работникам магазина по поводу отсутствия в продаже противоревматического лечебного белья не основательна. Магазин № 16 ведет специализированную торговлю исключительно хозяйственными товарами, и в его ассортименте испрошенный вами товар не обозначен. Несмотря на разъяснение директора магазина Г. А. Триханова, вы все же остались недовольны и потребовали жалобную книгу, хотя присутствующие покупатели отговаривали вас от этого шага.

Проверкой установлено, что продавец Воробейчик никаких грубых выражений по вашему адресу не употребляла, а сказала только, что возмущаться отсутствием в магазине хозтоваров лечебного белья — это все равно что требовать в булочных носовые платки или обувь.

Опросом свидетелей доказана также допущенная с вашей стороны словесная невоздержанность и необоснованные выпады против работников магазина. Так, директора Г. А. Триханова вы обозвали темным дельцом, а продавщице Воробейчик громогласно предложили сдать свое лицо в ломбард и потерять квитанцию.

Учитывая все это, хозторготдел считает вашу жалобу совершенно абсурдной и, как таковую, решил оставить без последствий».

…Если бы не круглая печать, Алексей принял бы это письмо за розыгрыш или первоапрельскую шутку. Но ответ вполне официальный, к тому же апрель давно прошел.

«Не иначе как недоразумение, — решил Алексей. — Просто перепутали фамилию… Вот приедет из Ялты Надя, дам ей прочесть. Пусть посмеется. Похлеще любого анекдота!»

До возвращения Нади оставалась неделя.

Занятый заводскими делами, Алексей уже стал забывать про хозторговское письмо. Он вспомнил о нем, когда нормировщица Лида Завьялова, встретив его утром у проходной, с явным состраданием спросила:

— Ну как, Алеша, у тебя с бельишком? Достал?

— Каким бельишком?

— Ну, да с этим самым… лечебным… Против ревматизма, — пояснила Лида. — Зря только ты за ним гоняешься. Вот мой дедушка уж сколько этого белья переносил, а пока в Мацесту не слетал, никакого облегченья не добился.

— Подожди, подожди! — остановил Алексей Лиду. — Откуда ты эту ерунду выкопала?

— Известно откуда! — крикнула Лида, исчезая в подъезде административного флигеля. — Сам должен знать!

В обеденный перерыв к Алексею подошел профгрупорг токарь Лаврентьев и почему-то завел речь о различных способах лечения ревматизма. Не в пример нормировщице Лиде он расхваливал лечебное белье, ссылаясь на опыт двоюродного брата, советовал стирать это белье в теплой воде без мыла, добавляя три столовых ложки уксуса или разбавленной лимонной кислоты.

Вслед за профгрупоргом к Алексею подходило много пожилых рабочих. Начав с чего-нибудь отдаленного, они неизменно переводили разговор на способы лечения ревматизма. Одни советовали обратиться к гомеопатам, другие ратовали за физиотерапию, а некоторые предлагали натираться на ночь «тигровой мазью».

Больше всего, однако, озадачила Алексея речь заводского сторожа Захара Захаровича.

— Эх, Алексей свет Дмитриевич! — с укором произнес старик. — Я и сам, знаешь, против умеренной выпивки не возражаю. Но уж если выпил, по-моему, так первое правило — сиди дома и не показывайся людям. Тем более не к чему ходить по магазинам и искать какое-то белье!