Возле вождей - [22]

Казалось, пора бы взяться за ум и задуматься, отчего волнуется народ, но Хрущеву, как говорят, попала вожжа под хвост. Может, из-за этой вожжи, из-за несносного характера, из-за желания показать всем кузькину мать на Хрущева, как ни на кого другого, прямо и исподволь стали готовиться акты террора. В предотвращении двух из них участвовал и я.

Восьмого апреля 1958 года мы с А. Пащенко несли службу на въезде и выезде из Кремля через Боровицкие ворота. Около 23 часов в Кремль по поддельному пропуску с кейсом в руках попытался прорваться гражданин Н. Мы задержали его, и я попросил открыть кейс для осмотра. В кейсе лежали краски, кисти, множество фотографий, на одной из которых Н. сфотографировался около главного входа на дачу Председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова.

На вопрос, как он там оказался, Н. полушутя-полусерьезно ответил: «Дедушка пригласил».

Остальное содержимое кейса сомнений не вызывало, я уже хотел вернуть Н. кейс и услышал его вздох облегчения.

«Чему-то он обрадовался?» — мелькнул вопрос и заставил меня произвести повторный, более тщательный досмотр чемоданчика. Потянул за один из оттопыренных уголков дна кейса — и открылось второе дно, а там лежит двухствольный охотничий обрез с дюжиной патронов.

Я выхватил его и, уперевшись стволами задержанному под подбородок, требовательно спросил:

— Ты кто?

— Ради Бога, отведите от лица оружие. Оно заряжено, — взмолился Н.

За это задержание нас с Пащенко наградили именными часами. На крышке моих выгравировано: «Тов. Красикову С. П. за бдительное несение службы, пр. УКМК (что надо расшифровать как Управление коменданта Московского Кремля) № 06 от 2.IV —1958 года».

Второе задержание вооруженного револьвером гражданина произошло в июле 1963 года на кремлевской площади, неподалеку от царь-пушки.

Охрана на допуске в Кремль, попросту говоря, опростоволосилась. Был жаркий день. Люди были легко одеты. И только один гражданин парился в болоньем плаще, из кармана которого выглядывала, как мне показалось, деревянная рукоятка нагана.

Подозвав напарника, я попросил его отвлечь посетителя разговором.

— Вам не жарко в болоньей шкуре? — пошутил наш сотрудник.

— Знобит что-то, — ответил серьезно посетитель.

Этих секунд оказалось достаточно, чтобы я приблизился сзади и быстрым приемом обезоружил странного экскурсанта. Задержанный был передан органам следствия. Однако не прошло и двух дней, как он вновь появился в Кремле и огромным металлическим молотком начал крушить окна Дворца съездов, почему был задержан вторично и передан следственным органам. А на пятый день он возле ГУМа выследил задержавшего его сотрудника и воткнул ему в спину кинжал.

Спрашивается, почему террорист дважды выпускался органами следствия? Кто и для чего попустительствовал его освобождению?..

Однако не оставляет сомнения, что поставленного ему задания он не выполнил. Сотрудник же кремлевской охраны, пораженный ножом, стал полным инвалидом. Был уволен из органов. Дальнейшая судьба его мне не известна.

Как пенсионер органов госбезопасности считал и считаю, что правительство страны допускало и допускает непростительную ошибку, лишая сотрудников ведомства ношения табельного оружия вне служебного времени, по пословице «как бы чего не вышло». Потому-то как бы чего и не выходит.

Нет нужды объяснять, что большую часть времени сотрудник находится вне части и, значит, вне службы. На это время он исключается из процесса обеспечения государственной безопасности не потому, что сам хочет исключиться, а потому, что становится при разоружении как бы бессильным. Но именно во внеслужебное время он по большей части сталкивается с правонарушителями, террористами, шпионами, преступниками, насильниками, хулиганами, блатными, ворами в законе и тому подобными головорезами.

Сталкивается, но противопоставить им ничего не может из-за полной безоружности перед вооруженными противниками, из-за обреченности, если хотите. А по команде о таких встречах не сообщает из-за боязни быть обвиненным в трусости или предательстве. А разреши правительство быть чекистам «всегда на посту» (всегда с оружием), преступлений в государстве на первых порах значительно поубавится, а впоследствии они и вовсе сойдут на нет.

Разумеется, при постоянном ношении сотрудниками оружия возможны нежелательные единичные отклонения в поступках людей вооруженных. Но, уверен, их будут считанные единицы. А при строгой служебной инструкции и надлежащем контроле можно добиться совершенного исключения нежелательных эксцессов, — польза же при сем более чем очевидна.

По служебным инструкциям ни у нас, ни в типичных службах охраны зарубежных стран между правительственными чиновниками и сотрудниками, охраняющими их, сторонних разговоров быть не должно. По субординации эта прерогатива дозволена только высшему должностному лицу.

Считаю это в корне неправильным и прошу соответствующие службы инструкции переписать. Ибо непосредственный сотрудник-службист лучше высшего должностного лица знает окружение, маршруты движения, привычки, территорию, прилегающую к объектам охраняемого лица. Он ежедневно их видит, за ними наблюдает, делает свои выводы, и именно ему виднее, что следует предпринять в том или ином случае.