Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля - [5]

Всеми средствами воздействовать на Германское правительство в том направлении, чтобы Ферстер и Клемперер были отпущены на лето в Москву, причем, если нужно, привлеките на помощь Красина и других наших дипломатов.

Немедля выдать Ферстеру пять тысяч фунтов стерлингов (50 000 зол. руб.), как плату за оказанную услугу (ему уже сообщено, что эти деньги будут выданы Вами в Берлине).

Заявить Ферстеру и Клемпереру, что в случае согласия на выезд в Москву правительство России готово создать для них ту обстановку в Москве, какую они найдут для себя нужной (могут привезти семьи и проч.)

С нетерпением ждем Ваших сообщений.

По поручению П. Бюро И. Сталин».

Письмо Сталина Крестинскому печатали, но письмо Ленина Сталину по этому вопросу почему-то не упоминали. А оно тоже лежало все в том же бывшем Центральном партийном архиве. Ленин обращался через Сталина к членам Политбюро ЦК РКП(б): «Покорнейшая просьба освободить меня от Клемперера. Чрезвычайная заботливость и осторожность может вывести человека из себя и довести до беды. Если нельзя иначе, я согласен послать его в научную командировку. Убедительно прошу избавить меня от Ферстера. Своими врачами Крамером и Кожевниковым я доволен сверх избытка. Русские люди вынести немецкую аккуратность не в состоянии, а в консультировании Ферстер и Клемперер участвовали достаточно. 15/VI. Ленин».

Дата и подпись сделаны его рукой, текст написан М. И. Ульяновой. Ею же сделана помета: «Правильность удостоверяю. М. Ульянова».

Надо искать первоисточники! Должны, непременно должны где-то быть свидетельства очевидцев, записки современников, лиц, близких к Ленину, врачей, наконец. Старые большевики рассказывали, что в первые годы после смерти Ленина воспоминания о его последних днях широко публиковались в печати. Словом, надо искать. Да, надежды мало: во времена сталинских репрессий люди в страхе сжигали, уничтожали, сдавали в макулатуру газеты и журналы с «крамольными» публикациями. И тем не менее — ищущий да обрящет!

Мне повезло. В одном из цековских архивов наткнулся на журнал «Наша искра». Пожелтевший от времени, он привлек внимание прежде всего своим названием. Нет, с ленинской «Искрой» он ничего общего не имел. Журнал был органом коллектива Р.К.П.(б) Медицинской академии Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Флота, выходил ежемесячно. Разочарованный, я собирался уже положить его на место — узкоспециальное издание, да еще сугубо медицинское, вряд ли оно будет мне полезно — как совершенно случайно, раскрыв наугад, увидел публикацию, от первых строк которой перехватило дыхание. «Многоуважаемые товарищи, мне уже не в первый раз приходится рассказывать о болезни покойного Владимира Ильича Ульянова-Ленина, сопровождая это некоторыми личными воспоминаниями из этого периода…»

Можно представить мое состояние: в неказистом малотиражном ведомственном журнальчике были помещены воспоминания одного из врачей, лечивших Ленина. Профессор Виктор Петрович Осипов имел солидный послужной список: с 1915 года занимал должность начальника кафедры психиатрии Санкт-Петербургской военно-медицинской академии, с 1917-го — председателя Петроградского общества психиатров и невропатологов. В 1933 году он стал заслуженным деятелем науки РСФСР, в 1939-м — членом-корреспондентом Академии наук, с 1944-го — действительным членом (академиком) Академии медицинских наук СССР. Скончался Виктор Петрович в 1947 году.

Вот он, этот текст, пролежавший в спецхране более полувека. Лекция профессора по объему довольно большая, поэтому самые важные места будут приводиться полностью, что же касается событий более-менее известных, то их можно давать в авторском пересказе.

В начале лекции Виктор Петрович сообщает, что в качестве врача он познакомился с Владимиром Ильичем в первых числах мая 1923 года и затем почти все время до смерти был у него. «Вся болезнь его может быть разделена на три больших периода, — пишет профессор. — Начало первого из них относится к марту 1922 года, второго — к декабрю 22-го года и третьего — к марту 23-го года. Это деление болезни на три периода показывает, что она не текла, непрерывно нарастая, а шла скачками, давая промежутки, во время которых больной оправлялся, чувствовал себя относительно хорошо, а потом она обострялась, процесс развивался дальше, болезнь двигалась вперед. Болезнь, которая была у Владимира Ильича, обыкновенно не начинается внезапно, и нужно допустить, что перед началом заболевания, которое относится к марту 1922 года, был некоторый подготовительный период времени, когда она еще не принимала таких размеров, которые бы привлекали внимание окружающих и к которым сам больной отнесся бы с известной серьезностью. Поэтому точно установить, с какого именно момента Владимир Ильич заболел, трудно, но что болезнь началась раньше марта 1922 года — на это есть некоторые доказательства. По крайней мере люди, близко к нему стоявшие, говорили, что временами Владимир Ильич жаловался на небольшое недомогание, а иногда были и более серьезные признаки, заставляющие задумываться».

Например, во время охоты Владимир Ильич иногда присаживался на пень, начинал растирать правую ногу и на вопрос, что с ним, говорил: