Вождь и призрак - [40]

— В каком-таком ящике? Где хранится ключ? Кто-нибудь еще умеет тут стенографировать? Сможет разобрать твои каракули?

— Я не знаю…

— По-моему, у вас неправильный подход к девушке, — раздался голос за спиной Грубера.

Гестаповец обернулся, отпустил Кристу и потянулся короткой жирной рукой к пистолету, висевшему под мышкой. Но рука замерла в воздухе. Перед Грубером стоял Гартман: в зубах трубка, шинель расстегнута…

— Так-то лучше, — кротко заметил абверовец. — А то бы я пустил в вас пулю, вы бы даже не успели выхватить пистолет…

— Вы угрожаете офицеру гестапо?

— Нет, я думал, это вы угрожаете мне, — возразил Гартман по-прежнему спокойным тоном. — И у меня есть свидетель…

Гартман повернулся к Кристе Лундт, которая скрестила руки, прикрывая полуобнаженную грудь, и растирала предплечье, на котором виднелись огромные синяки.

— У нас, как вы помните, фройлен, назначена встреча… — Гартман выразительно посмотрел на Кристу. — Для начала вы, пожалуйста, оденьтесь.

Он подождал, пока девушка выйдет из комнаты и прикроет за собой дверь в спальню. После этого вся его кротость вмиг улетучилась.

Гартман подошел вплотную к гестаповцу и мрачно прошипел:

— Ах ты, глупая жаба!..

— Как вы сюда попали? Что это за чепуха насчет какой-то там встречи? — проквакал Грубер.

Входная дверь, ведущая во двор, была закрыта. Гартман бесшумно отворил ее, проник в домик и столь же беззвучно прикрыл. Грубер бесновался из-за того, что ему помешали, и в то же время был потрясен способностью Гартмана передвигаться совершенно беззвучно, словно призрак.

— Отвечаю на первый вопрос, — усмехнулся Гартман. — Я вошел таким же способом, как вы. Отвечаю на второй вопрос: мы с фройлен Лундт договорились встретиться, чтобы я мог ее допросить. У вас совершенно идиотские методы: вы испугали ее, и теперь она, вполне вероятно, будет говорить сбивчиво и путано. Вы, наверное, только и умеете, что бить людей резиновой дубинкой. Но здесь это не сработает…

— Я пожалуюсь рейхслейтеру, что вы вмешиваетесь в мои дела!..

— А что, если я обвиню вас в попытке изнасилования?

— И я, конечно же, подтвержу это обвинение! — откликнулась появившаяся на пороге спальни Криста. Она уже надела блузку с юбкой и заканчивала расчесывать длинные черные волосы. — Вы же застигли его на месте преступления, правда, майор Гартман? Фюрер, между прочим, очень ценит своих сотрудников, так что какие последуют выводы? А?

Гартман был великолепным психологом. Он точно знал, когда надо говорить, а когда нет, потому что именно молчание будет действовать человеку на нервы. На лице Грубера отразилось множество разных эмоций. Он глядел то на абверовца, то на девушку, которая склонила голову набок и презрительно щурилась, то опять на Гартмана…

— Вы оба знаете, что это просто смешно, — прорычал он. — Я лишь хотел вложить ей ума…

— И при этом она была полуголой? В одной ночной сорочке? Буквально минуту тому назад она выключила воду в ванной. Очевидно, собиралась принять душ, когда вы на нее набросились… Я видел, как девушка лежала, распластавшись, на диване, а вы наклонились над ней… — Гартман передернул плечами. — Я сейчас же составлю рапорт, описав все это, а фройлен Лундт подпишет его в качестве свидетельницы. Документ останется в деле. Я ясно выразился?

Грубер схватил шляпу со стола — он бросил ее туда, когда ворвался в дом. Гартман отметил, что руки у него влажные, а на лбу выступили капли пота. Он без лишних слов выбежал из домика и тихо прикрыл за собой дверь. Криста подошла к Гартману.

— Я перед вами в огромном долгу, майор. У меня нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность. Грубер — похотливое животное…

— Не надо, не благодарите меня. — Гартман махнул рукой в перчатке.

Когда Грубер ушел, Гартман, как воспитанный человек, вынул изо рта трубку и держал ее в руке.

— Однако я действительно хотел бы задать вам пару вопросов, — продолжал он. — Вы в состоянии сейчас на них ответить? Может, для вас послужит некоторым утешением, что я побеседую прежде всего с вами, а затем обращусь к остальным, в том числе к Борману, Кейтелю и Йодлю…

— Я отвечу вам на любые интересующие вас вопросы. И сейчас вполне подходящее время. Только, может, вы сначала выпьете кофе?

— О, это было бы чудесно!

Гартман снял шинель и фуражку. Девушка пошла готовить кофе, оттуда, где он сидел, ему не было ее видно. Менее умный человек отказался бы от кофе и тут же приступил к допросу, пока Лундт не оправилась от потрясения. Но Гартман всегда стремился к тому, чтобы люди чувствовали себя непринужденно. И в данном случае результат оправдал все его ожидания. «Я перед вами в огромном долгу…»

Когда незадолго до описанных событий Гартман подошел во дворе к Груберу, он нарочно вывел его из себя, чтобы тот проявил свой печально известный, бешеный нрав. Абверовец увидел, что Криста Лундт зашла к себе и, перехватив взгляд Грубера, догадался, кто, очевидно, окажется первой жертвой гестаповца.

Такие люди, как Грубер, имеют привычку запугивать подчиненных, особенно женщин. Как и надеялся абверовец, гестаповский офицер, взбешенный его последним замечанием, отправился прямиком к фройлен Лундт. Дело зашло еще дальше, чем предполагал Гартман: благодаря чистой случайности, Криста собралась принять душ. И теперь абверовец Гартман держал гестаповца Грубера в своих руках.