Воздушный витязь - [41]

— Здравствуйте, мой майор! Честь имею доложить: группа авиаторов России, согласно договоренности с вашим командованием, прибыла на стажировку.

Француз во френче и галифе отдал честь, весело улыбнулся:

— Рад приветствовать и видеть на нашей земле доблестных союзников. Смею уверить вас, что здесь, в По, вы встретите самый радушный прием. Постараемся научить вас всему тому, что мы умеем, хотя не сомневаюсь, что многое умеете вы сами. Все вы у себя на родине прошли суровую школу воздушных схваток с бошами.

Майор пожимает руки всем летчикам, замечает Георгиевские кресты на их мундирах.

— О ля-ля, — восклицает он, — я вижу настоящих асов, судя по вашим наградам! Поздравляю.

…На аэродроме — обычная суматоха. Слышится громкая французская речь, завывание моторов. Русские летчики появляются на стоянке. Их ждет инструктор.

— Надеюсь, наши аппараты "ньюпор", именуемые "бэбэ", вам знакомы. Франция, как я слышал, снабжает русские авиационные отряды этими самолетами в избытке.

Свешников переводит с французского на русский, а потом ответ Крутеня:

— Да, эти аппараты нам знакомы, хотя Франция посылает их в Россию не в таком количестве, как хотелось бы. Но это уже другой вопрос. "Бэбэ" — хороший аэроплан, маневренный, мы его знаем. Почти все мои товарищи летали на нем.

— Очень хорошо, — кивает головой инструктор. — Для начала хочу вам показать некоторые фигуры высшего пилотажа, в том числе и "мертвую петлю", выполненную впервые нашим великим авиатором Пегу.

— Нашим Нестеровым, господин капитан, — поправляет Крутень. — И это признал сам Пегу.

— Не будем спорить о приоритете, — говорит инструктор. — Могу только сказать, что французские пилоты в бою великолепно пользуются этой фигурой. Наш Жорж Гинемер в одной из схваток с бошами ушел от атаки врага, выполнив "мертвую петлю". Это ошеломило неприятельского летчика. На выходе из петли Жорж стремительно подскочил к брюху "фоккера" и в упор расстрелял его. Германский ас на этом — аминь!

— Прекрасный прием, — одобрил Крутень.

— В дальнейшем, когда вас определят в эскадрильи, вы убедитесь в смелости и искусстве французских асов.

Инструктор поднялся на "ньюпоре" в воздух и показал высший пилотаж. Отказать ему в мастерстве было нельзя. Фигуры он выполнял легко, хотя Крутень заметил, что между ними не было единой связи. Вялые же паузы в воздушном бою недопустимы.

После приземления инструктор снял шлем, вытер влажный лоб платком. Передохнув, предложил:

— Мсье, кто желает показать свое искусство? Потом будем планомерно осваивать каждую фигуру в отдельности.

— Слетайте вы, Евграф Николаевич, — предложил подпоручик Орлов. — Покажите французу, что и мы не лыком шиты.

— Ладно!

Евграф Николаевич забрался в кабину, осмотрелся, проверил приборы и взялся за ручку управления. Машина знакомая, на такой же он летал на фронте.

Бак дозаправлен горючим, мотор работает исправно. Можно лететь.

Самолет срывается с места, после короткого разбега быстро набирает высоту. Крутень вводит аппарат в крутые виражи, затем посылает "ньюпор" почти вертикально вверх. И вдруг, после пологого разворота, стремительно пикирует, проходит низко над самым аэродромом и снова уходит в высоту. Мотор то пронзительно ревет, то затихает. "Теперь "мертвая петля", — решает капитан. По всем правилам искусства самолет "падает" вниз, затем переходит в горизонтальный полет, устремляется вверх, в намеченной точке переворачивается, ложась на спину, и снова обретает первоначальное положение колесами вниз. Не переводя дыхания, Крутень столь же искусно выполняет вторую петлю, за ней — третью. Но и это еще не все. "Ньюпор" набирает высоту около двух тысяч метров и оттуда "срывается" в штопор. Виток за витком штопорит самолет мотором вниз. Инструктор-француз не выдерживает.

— Мсье! Что он делает? Это же смертельный трюк! Земля рядом. Ваш вожак может разбиться.

— Успокойтесь, — говорит ему Свешников. — Эту фигуру, штопор, успешно выполняют все наши асы.

— О ля-ля, — опять восклицает французский летчик. — Вот кому быть бы инструктором…

Между тем Евграф Николаевич выводит "ньюпор" в горизонтальное положение, выключает мотор и, легко планируя, сажает аэроплан.

Первым к Крутеню подходит французский инструктор, жмет руку.

— Великолепно, прекрасно! Вы большой мастер! Вам нечему у меня учиться.

…Русские летчики охотно и успешно осваивают высший пилотаж. "Вы крепко держитесь в седле", — одобряет их француз, в прошлом кавалерист. Тренировки, если позволяет погода, идут с утра до вечера. Капитан Крутень внимательно следит за полетами товарищей, часто сам поднимается в воздух, чтобы не терять летной формы.

Через три недели группу переводят в Казо, в школу стрельбы и воздушного боя. Русские летчики тренируются в учебных воздушных боях парами, азартно атакуют друг друга, выполняя при этом сложные маневры.

Одновременно с обучением воздушному бою проходят практические стрельбы из пулеметов. Пилоты стреляют с летящего "ньюпора" по большому и маленькому змею, по шару-пилоту. Затем упражняются в стрельбе по буксируемому конусу, по полотнищу, расстеленному на земле. Все это вырабатывает у летчиков верный глазомер, точность. К тому же в пулеметной ленте имеются трассирующие пули, что облегчает выполнение задачи.