Воздушный штрафбат - [44]

— Да разве в Наркомате дело! — уныло махнул рукой оппонент предыдущего оратора. — У моего отца на работе за месяц два начальника сменились. Оба арестованы НКВД. Говорят, по всей Москве идут аресты, особенно тайно по ночам… А в деревне что делается! В городе про это почти никто ничего не знает: все зерно подчистую вывозится по госпоставкам, а крестьяне пухнут от голода…

С ужасом Артур слушал крамольный разговор, прекрасно понимая, что одного только его присутствия здесь достаточно, чтобы распрощаться не только с мечтой о партийной работе, но и с самой жизнью. Но и демонстративно уйти он тоже не мог, не вызвав подозрения у присутствующих. Сидя словно прибитый гвоздями к табурету, Тюхис проклинал про себя сокурсников, оказавшихся такими идиотами-чистоплюями: «Ну посадили пару-тройку профессоров — подумаешь, трагедия! Так мы же с ними на танцы не ходили, да и экзамены легче сдавать будет. Неужели эти дураки не понимают, что за такие слова нынче по закону — убивают! Стоит найтись среди присутствующих одному здравомыслящему человеку, который сообщит обо всем куда следует, и… Впрочем, стоп! А почему это должен сделать кто-то, а не я?»

Найдя единственный путь к спасению, Артур немного успокоился и принялся размышлять над тем, как ему надлежит действовать дальше.

С дачи Тюхис сбежал, когда все заснули. Больше всего Артур опасался, что кто-то из однокурсников опередит его и тем выторгует себе помилование вместо него. На опушке леса он бдительно обернулся и немного постоял, вслушиваясь в звуки окружающего мира. На противоположном берегу заливчика прошумел поезд, где-то в дачных садах ностальгически звучал голос Утесова.

Неожиданно со стороны поселка послышался звук чьих-то торопливых шагов и тяжелое одышливое дыхание. Не видя приближающегося человека, Артур спрятался за дерево. Вскоре он разглядел спешащего по тропе по направлению к станции своего приятеля, с которым недавно сидел у костра в компании девиц.

Толстяк оказался умным парнем, хотя никогда не преуспевал в учебе. Накануне вечером, после того как доставшаяся ему на озере девица отвергла ухаживания рыхлотелого кавалера, он тоже угодил на заседание «тайного студенческого общества». И, подобно Артуру, спешил предательством выторговать себе охранную грамоту.

Когда не заметивший его соперник прошел мимо, Артур отыскал на земле камень потяжелее — с острым зазубренным краем и осторожно, стараясь ступать как можно тише, поспешил вслед за конкурентом. В лесу между деревьями плавали обрывки приносимого ветром с озера тумана. От быстрой ходьбы толстяк так громко дышал, что не слышал за спиной чужих шагов. И только когда Артур вплотную приблизился к жертве, бедняга что-то почувствовал и начал поворачиваться. Но Артур опередил его. Что было силы он ударил противника острым краем камня в висок, и бил до тех пор, пока его лежащий на земле враг не перестал издавать какие-либо звуки…

* * *

Поезд, неспешно разгоняясь, покинул тускло освещенную лесную платформу, и неестественно жизнерадостный женский голос объявил по громкой связи следующую остановку. Темный тамбур гудел от холодного ветра. Тяжелые двери перехода между вагонами мрачно лязгали на рельсовых стыках. Артур вновь прокручивал в голове события последнего часа, пытаясь понять, все ли так он сделал, и не находил изъяна в своих действиях. Нет, он определенно мог собой гор-литься. Впервые убив человека, сохранил после этого достаточно самообладания, чтобы надежно спрятать труп в лесном болотце, предварительно набив карманы верхней одежды убитого камнями. А также снял и утопил в том же болоте свою забрызганную кровью куртку.

* * *

В понедельник рано утром Тюхис уже занял наблюдательную позицию возле окна на административном этаже, где располагалась спецчасть. Отсюда хорошо просматривался весь коридор, и при этом Артур раньше времени не обнаруживал цель своего визита. Молодой человек сильно нервничал. Он опасался, что кто-то увидит его здесь и сокурсники узнают о том, что их товарищ повадился в кабинет к институтскому особисту. За такое в момент можно было превратиться в прокаженного, в присутствии которого все разговоры сразу смолкают.

Но, в конце концов, на этом же этаже помимо спецчасти располагались и другие кабинеты. Ведь он мог ожидать здесь прихода кого-то из сотрудников ректората или бухгалтерии, чтобы, например, выяснить вопрос, связанный с выплатой стипендии…

Наконец уверенной походкой в коридор с лестницы вступил институтский особист. Коренастый и лысеющий, в мешковатых брюках и потертом полувоенном френче, он казался обыкновенным институтским бюрократом. На самом деле этот человек имел власть несравнимо большую, чем сам ректор.

Краем глаза Артур наблюдал, как нужный ему человек неторопливо возится с ключом, успевая одновременно провожать оценивающим взглядом ножки прошедшей мимо секретарши ректора, как, плечом толкнув обитую хорошей кожей дверь, вошел в свои владения.

Артур еще немного подождал: ненужных свидетелей его грехопадения поблизости не было. Можно было покинуть свой наблюдательный пост. Тюхис стремительной походкой, почти бегом, по-воровски, проскочил расстояние до нужной двери и, без стука, дернул массивную дверную ручку на себя. И сразу попал в междверный тамбур. За те мгновения, что парень находился в этом темном ящике, закрывая за собой внешнюю дверь и открывая внутреннюю, он успел проникнуться всей серьезностью своего положения. Из этого чистилища путь ему был либо на свободу, либо в такой же мрачный и тесный тюремный бокс — без дневного света и свежего воздуха, а то и в могилу…