Воздушный курьер - [41]

- И как ты себе представляешь это "по-хорошему"? - продолжал ухмыляться Борис.

- Прости нас. Все пятнадцать тысяч баксов, что стоит эта колымага, твои.

Это как раз то, на что и рассчитывал Борис. Деньги ему сейчас очень нужны. И на квартиру, и на многое другое. Только слишком дешево хочет откупиться убийца - Борис не сомневался, что стало с хозяевами машины. И был уверен - это не первое преступление Мазуркина: очень уж на широкую ногу живет он, "Мерседесом" обзавелся, шикарную квартиру имеет, дачу.

- Пятьдесят, - уточнил он после небольшой паузы.

Мазуркин обреченным взглядом окинул своих подельников, словно спрашивая их совета. Они молчали.

- Таких денег мы не наберем, - неуверенно промямлил Мазуркин. Двадцать, может, наскребем.

- Тридцать, - отрезал Борис. - И сейчас. Двадцать останешься должен...

Это была не только сделка, это было объединение двух хищных натур, скрепленное кровью невинных жертв...

Борис и Мазуркин, став друзьями, частенько проводили вместе долгие часы в хмельном застолье, попутно разрабатывая новые планы добычи денег. Тестю же Борис докладывал, что вошел в контакт с начальником охраны "Трансферо", ведет за ним наблюдение. Но пока никаких компрометирующих данных не обнаружил. Зато их обнаружил президент фирмы "Трансферо" - кто-то шепнул ему на ушко о неблаговидных делах начальника охраны и его подчиненных. Для того чтобы не подорвать авторитет фирмы и не поднимать шума, президент посоветовал Мазуркину вместе со своей командой подать заявление об уходе...

Денег на покупку квартиры Борис имел уже с лихвой. Хранил он их, разумеется, не дома, и ни жена, ни тесть о них ничего не знали. А то что Борис частенько отлучается в деревню Ныргында, где проживали его родители, вызывало только одобрение - сын заботится о стариках...

Борис давненько ломал голову над тем, как реализовать свой немалый нелегальный капитал. Выход подсказал Мазуркин, ставший к тому времени коммерсантом и неофициальным охранником фирмы "Аван":

- Бросай ты свою ментовскую службу, переходи в нашу команду. На первых порах поможем...

Банда между тем набирала силу и действовала в городе и его окрестностях все более изощренно и дерзко. Дело дошло до того, что люди вечерами боялись выйти из дома.

Когда Борис высказал тестю свое намерение уйти из милиции и заняться коммерцией, Александр Николаевич долгим испытующим взглядом сверлил зятя, потом сказал с сожалением:

- Что ж, неволить не буду. И служба у нас трудная, и время непростое. Но прошу, не забывай, чему тебя учили в школе и какую присягу ты принял. Уход из милиции ответственности с тебя не снимает, помогай нам бороться с преступниками. Кстати, мы готовим операцию "Сирена". Твое вхождение в коммерческие структуры, большинство из которых, я уверен, с криминальным душком, может оказать нам неоценимую услугу.

5

Весна не торопилась порадовать жителей Ижевска теплом и погожими деньками. Заканчивался март, а снежные метели и морозы не прекращались. Улицы были завалены снегом. Лишь изредка появлявшееся солнце вывешивало на карнизах крыш домов сосульки. Город, несмотря на белое покрывало, спрятавшее неубранные с осени кучи листвы и нечистоты, выглядел неухоженно и тоскливо. И люди были какие-то обеспокоенные, нервные, суетливые. Хотя причина понятна - к весне преступность в городе выросла почти вдвое.

Вторую неделю Рогатнев живет в Ижевске, работает снабженцем, точнее, экспедитором у Бориса Скрябинова - закупает на оптовых базах продукты и другой ходовой товар и развозит по магазинам (их у Скрябинова два) и палаткам ( их у него четыре). Особенно далеко не ездит - крупные базы импортного продовольствия созданы в Казани, Горьком, чуть подалее - в Москве. А спиртоводочные и того ближе - в своем городе и пригороде. Правда, Скрябинов предупредил: закупать продукцию следует только хорошего качества, не жадничать, не то себе дороже встанет.

Полторы недели - срок, конечно, мизерный, для того чтобы влиться в криминальную структуру, но кое-что Ивану Георгиевичу уже удалось достичь: познакомившись с такими же, как он, снабженцами, Рогатнев узнал, что в городе и в близлежащих селах налажено подпольное производство не только винно-водочных изделий, но и... (поначалу трудно верилось) лекарств. Как наших, так и импортных. Особенно мошенники преуспевали в изготовлении широко разрекламированных таблеток "от всех болезней" "Герболайфа", наркотрав от алкоголизма и курения, бальзамов Караваева и Битнера. Изготавливали все эти "элексиры" из всевозможного суррогата и расфасовывали в поддельную тару, на которой тоже специализировались мошенники.

По наводке Рогатнева два таких подпольных цеха уже ликвидированы. Скрябинов тоже через своих друзей старается помочь московскому представителю. Но, похоже, ему коллеги не очень-то доверяют - подозревают, что вчерашний мент, возможно специально внедрен в их ряды. Так во всяком случае объясняет свои неудачи Борис. Хотя одну спирто-водочную точку удалось ликвидировать по его наводке - ею активно пользовался дружок Скрябинова - Мазуркин.

Рогатнев снял квартиру у одинокой старушки, бывшей учительницы, имевшей двухкомнатную квартиру. Анна Тимофеевна, как звали старушку, была интеллигентной и культурной женщиной, особо не досаждала вопросами или досужими разговорами, зато заботилась о нем, как о близком и желанном родственнике: не отпускала на работу, пока не позавтракает, и вечерами кормила вкусными ужинами, благо Иван Георгиевич деньгами не скупился, объясняя, что человек он холостой, зарабатывает прилично и копить ни на что не собирается.