Воздушные замки. Тайны прошлого - [25]

Онейди в кухне домывала посуду. Она была довольна — у них получился настоящий праздник, и ужин был такой вкусный, и места для всех хватило.

— У нас такой хороший дом, Алекс! — ласково сказала она мужу.

— Он уже не наш, Онейди, — вдруг сказал он с отчаянием. — Я его продал. Мы должны освободить его через двадцать дней.

Глава 12

Гонсала прошлась по комнатам, полюбовалась порядком, нарядностью, потом отправилась на кухню и удостоверилась, что и там все идет как нельзя лучше: жаркое издавало аппетитнейший аромат, запекалась рыба, овощи и фрукты были как будто с выставки. Кухарка готовила манговый мусс на десерт, острые приправы к рису булькали на плите.

Гонсала обожала свою кухню и охотно сама стряпала, но сейчас ей было не до стряпни, у нее была еще куча дел.

Она поднялась наверх и позвонила по телефону: гости вот-вот приедут, а цветы до сих пор не привезли. Что за безобразие!

Мимо нее прошел с иголочки одетый Арналду.

— Куда это ты? — окликнула его мать. — Папа просил, чтобы мы все сегодня были в сборе.

— Кроме меня, мама! Не хочешь же ты, чтобы я заодно с вами разыгрывал дурацкую комедию неувядающей любви и дружбы? Мне претит балаган, который вы устраиваете ради этого зомби и его безмозглых дочерей!

— Как ты смеешь так говорить, Арналду? — Гонсала с упреком посмотрела на сына. — Сейчас же замолчи! Отавиу — старинный друг твоего отца, у него замечательные дочки, старшая журналистка, работает в Японии. Им сейчас тяжело, а в такие минуты люди рассчитывают на помощь друзей.

— С каких это пор мой отец стал добрым самаритянином? — иронически поинтересовался Арналду. — Что-то на него это не похоже!

Сказать по правде, ужин предложила я, но отец одобрил мою идею, ему понравилось, что наши семьи снова сблизятся, и мы поможем Отавиу вернуться к нормальной жизни.

— Вот и помогайте, но без меня. Вечером я уйду, на меня не рассчитывайте!

Те же сомнения выражал Торкуату Сан-Марино, он был сбит с толку, ничего не мог понять.

Боб Ласерда окончательно запудрил вам мозги своим дурацким милосердием, приютами и сиротами! — возмущался он. — Вы же терпеть не могли этого дурачка, так зачем его приваживать? Мне больше нравилось, когда вы закапывали врагов под землей, чтобы наружу ничего не вырвалось!

Помолчи, — приказал хозяин. — Ты знать не знаешь, кто такой Макиавелли.

— Поручите, и  через двадцать четыре часа мы будем знать о нем все! — с готовностью заявил Торкуату.

— Дикарь! Макиавелли — это автор, которого я сейчас изучаю по настоянию Боба, и вот что он говорит: подпусти врага поближе, и тебе будет удобнее наблюдать за ним. Распознай его хитрости и вовремя нанеси удар. Ужин — это только начало. Теперь я от него ни на шаг не отойду. Но тебе этого не понять!

Да, Торкуату не понимал таких нежностей, он предпочитал не вникать, а действовать, и с удовольствием рассчитался бы с Элиу, пока тот находился в больнице.

Может, с какой-то точки зрения Торкуату и был прав, потому что Элиу тоже чувствовал, что больница для него не самое лучшее убежище, и постарался, как только смог, ее покинуть. По дороге он позвонил Алексу, сказал, что их договор остается в силе, к что он при первой же возможности свяжется с ним.

Алекс не сказал никому из домашних о тревожном звонке, у них у всех тревог хватало и без Элиу.

Сейчас все были взволнованы предстоящим вечером, дом наполнялся праздничной суетой, запахом пудры, духов и горячего утюга.

Наряд Бетти сестры сочли слишком вызывающим для семейного вечера, но она никак не соглашалась с ним расстаться. Наконец дала себя уговорить.

— Только ты, Сели, за это подкрасишь губы и расстегнешь одну пуговку на блузке, слышишь? — заявила она и собственноручно подкрасила сестру, которая хоть и похорошела, но от смущения не знала куда деваться.

Наконец сестры были готовы, и, надо сказать, были очаровательны, но Бетти устроила страшный скандал, когда увидела, какую машину заказал им Алекс.

— Я не поеду на этом драндулете, — заявила она. — У меня все платье помнется!

Отавиу, желая примирить дочерей, заявил, что готов сидеть в тесноте на заднем сиденье, а недовольная Бетти устроилась на переднем.

В этот день все невольно щадили Бетти, потому что она пережила крайне неприятную сцену: в дом заявился пьяный Николау и устроил своей бывшей жене страшный скандал, от оскорблений он переходил к признаниям, а любви, то грозил, словом, доставил ей множество неприятностей и вызвал к себе жалость сродни брезгливости.

Но неприятности с отъездом на этом не кончились, драндулет и впрямь оказался драндулетом — он не желал заводиться, и его пришлось толкать, толкали все, в том числе и Бетти, она наступила в лужу, что отнюдь не улучшило ее настроения.

— Ох, проклятая бедность! — шептала она, глядя перед собой. — Нет, не за этим я родилась на белый свет!

Собравшийся уезжать Арналду сразу отдал должное соблазнительной блондинке, которая входила в дом. Ну и цыпочка! — восхитился он и тут же поменял все свои планы.

Вышло так, что каждого члена семейства Сан-Марино поджидал свой сюрприз. Гонсала была поражена сходством Жулии с Евой и все время невольно поглядывала на мужа, пытаясь понять, как он будет вести себя и что делать.