Воздушные замки. Тайны прошлого - [11]

Сан-Марино не пожалел, что Боб напомнил ему о семье, хотя ничего, кроме неприятностей, эти мысли не приносили. Он сообразил, что младшим сынком нужно заняться немедленно, иначе вся его компания может полететь к черту.

— Я подберу подходящее благотворительное учреждение, куда в ближайшее время вы переведете деньги, которое будете посещать вместе с сеньорой Гонсалой, и где она будет вручать деткам подарки, — говорил между тем Боб.

Сан-Марино кивнул.

Согласен. Подробности мы обсудим завтра, — сказал он.

Боб корректно наклонил голову и попрощался. Антониу дождался, когда он выйдет, и вызвал к себе Торкуату.

— Мне нужен человек, который следил бы за моим сыном Тьягу, за его знакомствами, за тем, куда он ходит и с кем. Обо всем подозрительном немедленно докладывать мне.

— Я посажу к нему шофером Аурелиу, — пообещал Торкуату. — Он справлялся и не с такими заданиями!

Глава 5

Шику вернулся в Рио очень недовольный собой: мало того, что он упустил такой классный материал, он еще свалял страшного дурака, повстречавшись с гадючкой. И как это его угораздило влепить ей поцелуй? Этой гадине?! Предательнице! Стервозе!

Сеньор Вагнер распекал его, грозил всяческими карами, вплоть до увольнения.

— Шеф в последнее время очень тобой недоволен, ты срываешь один материал за другим! — кричал он, сверкая очками. — Если так будет продолжаться и дальше, недолго и вылететь из редакции!

Шику кивал с отсутствующим видом,  непрестанно возвращаясь мыслями к Жулии и честя ее на все корки. Она всегда приносила ему несчастье, и только жди от нее какой-нибудь пакости!  Вот и на этот раз... Нет, ну надо же было в такое вляпаться!

— Шику! Очнись! — Совсем другим тоном сказал Вагнер. Скажи, что с тобой? Что-нибудь случилось?

Услышав человеческий тон и, человеческие слова, Шику и в самом деле словно бы проснулся.

— Да нет, ничего, простите    за срыв, шеф, устал после поездки, как собака.

— Ну, поезжай домой, отдохни, — вздохнул Вагнер. — И имей в виду, что в твое отсутствие в редакцию дважды приходила твоя мама, в первый раз принесла домашнее печенье, очень вкусное. А во второй хотела с тобой поговорить.

— В первый тоже, — Сумрачно усмехнулся Шику.

— Да, конечно, — согласился Вагнер.

Шику был великолепным журналистом, и сеньор Вагнер очень дорожил им, а если и пугал, то только для острастки, но, увидев, что с парнем неладно, тут же пошел на попятную и отбросил все свои угрозы.

Мать Шику, сеньора Жудити, была в редакции притчей во языцех. Она регулярно звонила своему малышу и являлась то с печеньем собственного изготовления, то с овощной икрой. Шику тяготился страстной материнской любовью и частенько просил коллег принять удар на себя, сообщив, что Мота в командировке.

Со временем в редакции полюбили и сеньору Жудити, и ее стряпню и охотно избавляли Франсиску от смущающих его визитов, уплетая за обе щеки ее угощение. Но на этот раз он и в самом деле был в командировке и поэтому решил навестить обеспокоенную его отсутствием мать, тем более что шеф порекомендовал ему отдохнуть. Он соскучился и по  своей дочке Констансинье, и по старшей сестре Жанете, и племяннице Жуане. Единственно, по кому он не скучал, была его бывшая жена Лусия Элена.

Сухощавая подтянутая блондинка, она очень следила за собой, за модой и все надеялась, что Шику одумается и вернется к ней. Она тоже любила появляться в редакции в самое неподходящее время, поэтому Шику был всегда начеку: того и гляди, кто-нибудь появится! Он шутил, что именно благодаря своим обожательницам репортер Шику всегда в превосходной форме и готов бежать хоть на край света.

В редакции, которая была небольшой и дружной, любили Шику. Красавица Ана Паула занималась зарубежными новостями. Она очень нежно поглядывала на Шику, и будь он повнимательнее, не избежать бы ему романа. Светской хроникой и культурой занимался сеньор Жак, холеный, седовласый, с белоснежными усами, он всегда был одет в безупречно скроенный костюм и белейшую, под стать своим сединам, рубашку. Он всегда очень тщательно готовил материал, помещая в свою рубрику сообщения о жизни и событиях известнейших людей, о самых интересных выставках, эстрадных выступлениях, концертах и театральных постановках.

Вагнер внимательно выслушивал его и небрежно ронял:

— Годится. Для этой рубрики годится все, ее все равно никто не читает!

Практикантка Зезе, смуглянка-мулаточка, набивала руку на самых разных заметках под благосклонным взглядом Вагнера, который беспрестанно предлагал ей свою помощь:

— Не стесняйтесь, деточка, я вам в отцы гожусь, — говорил он.

А Ана Паула шептала:

— Не поддавайся старому греховоднику, ему все равно, что племяшка, что монашка!

Дину и Шику занимались всевозможными городскими и криминальными сенсациями, а Раул фотографировал.

Получив от Вагнера вольную, Шику простился с коллегами и направился к выходу.

— Стоит выйти за порог, как тут же сцапают! — пошутил он, обернувшись у дверей.

И не ошибся. Лусия Элена в новом брючном костюме бросилась ему на шею.

— Как же я соскучилась! — проворковала она.

— Ты насчет алиментов? — деловито осведомился Шику, разнимая на шее тугой замок женских рук. — У меня через два дня зарплата, получишь через банк. Мне кажется, я плачу аккуратно, так что незачем тебе сюда таскаться!