Воздушные замки. Соперники - [20]

Сан-Марино попытался увернуться от удара, и это еще больше разозлило Отавиу. Даже голос у него окреп. Отавиу теперь уже не хрипел сдавленно, а кричал на весь дом:

— Подлец! Трус! Я убью тебя!

На Сан-Марино посылался град ударов, и он вынужден был отвечать тем же. Между бывшими друзьями завязалась беспощадная драка, Сцепившись в клубок, они то валились на пол вдвоем, то вновь поднимались на ноги, пока не упали оба без чувств, ударившись о застекленную дверь веранды.

Именно эту финальную часть драки увидели прибежавшие на шум Ирасема и Тьягу.

— Это было ужасно! — вспоминала потом Ирасема. — Они оба лежат без движения, а кровь так и хлещет из ран... Я растерялась, не знала, что делать. Хорошо, что там был Тьягу. Это он вызвал скорую помощь. А тут и сеньор Антониу пришел в себя. Все вместе мы пытались привести в чувство и сеньора Отавиу, но...

В отличие от Сан-Марино, который отделался легким ушибом головы в несколькими царапинами, Отавиу снова впал в кому, и его увезли в клинику к доктору Сисейру.

Глава 6

Двое суток Отавиу был без сознания, и все это время у его постели дежурили не только дочери, Онейди и Алекс, но и члены семьи Сан-Марино.

Гонсала приехала в клинику сразу же после звонка Ирасемы. Увидела Сан-Марино — взволнованного, с забинтованной головой, — но прошла мимо, словно и не заметила его.

Доктор Сисейру сказал ей, что Отавиу будет жить, однако, сколько продлится коматозное состояние — неизвестно.

— Неужели это опять может затянуться на годы? — упавшим голосом спросила она.

Сисейру только беспомощно развел руками, а Гонсала. увидев слезы на глазах Бетти и Сели, заговорила горячо, уверенно:

— Нет, я знаю, сердце подсказывает мне, что Отавиу на сей раз быстро оправится от шока. Мы все должны верить в это! Я даже не исключаю, что он проснется и вспомнит все- все, что не мог вспомнить раньше.

Сан-Марино, стоявший за ее спиной, почувствовал неприятную дрожь в коленках.

Сисейру был более осторожен в прогнозах.

— Вы правы, — поддержал он Гонсалу, — мы должны надеяться на лучшее, хотя и слишком обольщаться, тоже не стоит. Этот нервный срыв, отягощенный к тому же сотрясением мозга, может иметь весьма негативные последствия. Но мы сейчас делаем все, чтобы вывести сеньора Отавиу из комы.

— Спасибо, я на вас очень рассчитываю, — ответила Гонсала. — Вы также должны знать, что нервный срыв Отавиу произошел не спонтанно, а был чем-то спровоцирован. Что-то ему предшествовало, я в этом уверена.

— Нет, он выглядел абсолютно спокойным, а потом вдруг ни с того ни с сего пришел в ярость, — подал голос Сан-Марино. — Это было настоящее безумие. По-моему, Отавиу серьезно повредился в рассудке.

Сели, услышав это, забилась в рыданиях. Сан-Марино умолк, а Гонсала, бросив на него уничтожающий взгляд, принялась успокаивать Сели:

— Не верь ему, он тоже ударился головой и сам несет околесицу. Не плачь. Твой отец обязательно поправится, и очень скоро, вот увидишь.

На Сели ее слова не действовали.

— Это я виновата, я! — твердила она, рыдая.

К ней подошел Тьягу и, дотронувшись до ее руки, произнес с болью:

— Сели, не надо, перестань…

Она отдернула руку так, будто ее ужалили.

— Уйди! Оставь меня! — выкрикнула Сели истерично, и Тьягу послушно отступил в сторону.

— У девочки истерика, — сказал Сисейру. — Сейчас я сделаю ей укол, она успокоится. А вы отвезите ее домой, — обратился он к Бетти.

— Пойдем, сынок, не будем им мешать, — тихо промолвила Гонсала, уводя поникшего Тьягу из палаты. — Не обижайся на Сели. Ее можно понять.

— Да, я знаю, что она имела в виду. Мы с ней помирились, мама. Я провожал ее домой с вечеринки… Мы были счастливы! Но Сели, похоже, права: за этим всегда следует несчастье. Так получается, что я приношу ей беду…

— Сынок, ты тут абсолютно ни при чем. И Сели напрасно винит тебя в случившимся. Скажи, ты был дома, когда все это произошло?

— Да. Но я видел драку. Отавиу действительно кричал отцу: «Я убью тебя»!

— Ладно, постарайся успокоиться, а я поговорю с твоим отцом, — сказала Гонсала. — Я не верю ему. У Отавиу была какая-то веская причина для ссоры.

Вызвать мужа на откровенный разговор Гонсале, конечно, не удалось. Сан-Марино стоял на своем, повторяя одно и то же: «Отавиу сошел с ума».

— Ты можешь говорить это кому угодно, только не мне, — прервала его, наконец, Гонсала. — Отавиу наверняка вспомнил что-то нелицеприятное для тебя: как ты обворовывал его семью, как волочился за Евой. Поэтому и пришел к тебе. А ты стал

вилять в своей обычной манере, чем и вызвал гнев Отавиу. Я не сомневаюсь, что все было именно так.

— Ну, если ты и сама все знаешь, то к чему этот допрос? — насмешливо произнес Антониу, давая понять жене, что не принял всерьез ее обвинения.

— Это не допрос, а всего лишь отчаянная попытка пробиться к остаткам твоей совести. Зачем ты врешь, зачем дезориенируешь доктора? Пойди к нему и скажи всю правду! Пусть он скорректирует методику лечения!

— Не будь наивной, Гонсала, не хватало еще, чтоб я давал советы доктору!

— А ты не передергивай! Все твои уловки мое давно известны. Какой же ты трус, Антониу! А может… и еще хуже. Это ведь не в твоих интересах, чтобы Отавиу очнулся и рассказал, как все было на самом деле?