Воздушные стены - [4]

— Крысы... — задумчиво произнес Тиркенсон. — Ингольд, как мы можем узнать, не проникла ли Тьма на верхний уровень? Убежище пустовало почти два тысячелетия.

— Мы бы знали об этом, — отозвался колдун. — Поверь мне, к этому времени мы бы уже знали.

— А их яйца? — продолжал Тиркенсон. — Как размножаются эти прислужники Тьмы? Как сказала Джил, одному из них достаточно проникнуть в тоннели для воздуха, откладывая по пути яйца, как лосось. Может быть, мы сидим сейчас на куче икры. — Хотя воины — люди неробкого десятка, волна ужаса прокатилась между собравшимися капитанами. Инструктор Гнифт содрогнулся и обменялся с Мелантрис быстрым встревоженным взглядом.

— По крайней мере на этот счет вы можете не беспокоиться, — сказал Ингольд. Избегая взглядов, он отряхнул соломинку с обтрепанного рукава своей мантии. — Глубоко под землей я видел место, где они откладывают яйца, уверяю вас, что они не размножаются в таких... гм... человеческих условиях, — он снова поднял голову, лицо его было спокойным. — Но в любом случае мы не можем позволить Тьме проникнуть сюда ни при каких обстоятельствах. Коридоры Должны охраняться.

— Мы можем взять церковное войско, — сказал Янус, — и личную стражу Алвира.

— У меня тоже есть свои люди, — добавил Тиркенсон. — Мы займем южную сторону Убежища.

— Хорошо, — Ингольд встал и, подняв голову, оглядел лица столпившихся в тесных казармах людей, разыскивая кого-то в неверном желтом свете. — Я сомневаюсь, что Дарки смогут проломить стену, но если это случится, мы должны это знать.

— А сможем ли мы это узнать? — Мелантрис расправила пояс, на котором висел ее меч, глядя на Ингольда холодными черными глазами. — Тьма может проглотить человека с душой, кровью и плотью в промежуток между ударами сердца в ярде от его товарищей прежде, чем он успеет хотя бы крикнуть.

— Стражника? — мягко спросил Ингольд.

Она взяла себя в руки.

— Конечно, нет.

— Тогда за дело, — он поднял свой посох. Его тень неясно вырисовывалась позади него, как отголосок той мглы, которая ожидала их за воротами Убежища. Он снова внимательно оглядел комнату, фигуры, смешавшиеся в беспорядке сборов и ухода. Возможно, это было лишь игрой света, но сейчас черты его всегда спокойного и непроницаемого лица казались глубже. Была ли тому причиной усталость, недоброе предчувствие или сильное раздражение, Джил не могла сказать.

Мужчины и женщины пристегивали оружие, накидывали плащи; голоса перекликались через темные, узкие двери бараков. Воздух стал тяжелее, словно ужас был осязаемым, как электричество. Если дотронуться до плаща Ингольда, подумала Джил, то от материи полетят искры. Янус задержался на мгновение возле Ингольда. Возвышаясь над ним, как башня, он наклонился и тихо спросил:

— Это что касается коридоров. А как насчет ворот?

— Да, — согласился Ингольд, — ворота. Я чувствую, что именно там они сосредоточат свои основные силы. Но, учитывая высоту потолка в Убежище, достаточно нанести один удар сверху, и вся наземная защита станет бесполезна.

— Я знаю, — сказал Янус. — И они будут вынуждены сражаться в тоннеле прямо у ворот, так?

— Возможно, — ответил волшебник. — Джил, у ворот мне понадобится твоя помощь, — он нахмурился и бросил быстрый ищущий взгляд на оставшихся стражников. Его яркие голубые глаза были прикрыты и, как у сокола, блестели в тени. — Но, — мрачно добавил он, — где же Руди?

В тот момент Руди задавал себе этот же вопрос. Он знал, что все еще находится где-то на втором уровне, но это все, в чем он мог быть уверен. Пропустив поворот на лестницу, которую он искал, он попытался вернуться назад параллельным коридором с безнадежными результатами. Самодельный переход, в который был переделан обширный зал, только привел в черную комнату, полную раскрошившихся кирпичей и засохшей слизи, похожую на ловушку, которая завела его по спирали в самый центр лабиринта, оказавшись стоком водопроводной системы Убежища. Проклиная тех, кто строил это Убежище, и тех, кто переделывал его, он пробирался по темному проходу, где журчала вода, в коридоры на другой стороне.

Он шел в темноте без света. Это была еще одна его способность, которую он обнаружил у себя так же, как способность вызывать огонь из замерзшего дерева или свет на конце своего посоха. Ингольд объяснил ему, что его волшебное зрение, как и другие таланты, дано ему от природы — семена таинственной магии, которые не могли принести плодов в теплом, ленивом мире Южной Калифорнии.

И по-прежнему он чувствовал это нарастающее напряжение, как вода, напирающая на слабеющую плотину, нависший ужас, который, казалось, наполнял темные лабиринты, сквозь которые он шел. Его шаги торопили биение сердца. В нем росло убеждение, что Дарки уже были здесь, сосредоточивая свои нечеловеческие желания на черных гладких стенах Убежища. Их сила была так велика, выше человеческого волшебства и даже человеческого понимания, что их присутствие могло ощущаться даже через десятифутовые стены, через любые преграды времени, камня и магии. Он должен найти Ингольда, должен найти выход из этого лабиринта.

Руди очутился в коротком коридоре и понял по некоторым признакам, что это была часть старого Убежища. Дуновение теплого воздуха подсказывало ему, что где-то рядом должна быть лестница, ведущая на первый уровень. Руди остановился, пытаясь определить, где он находится. Прямо перед ним неясно вырисовывался конец прохода, черный и гладкий, как будто вылитый из цельного листа темного стекла. Он понял с изумлением, что это должна быть задняя стена самого Убежища.