Воздушные бойцы - [33]
Родионов как будто почувствовал неловкость, но тут же, пожав плечами, ответил:
— Не пойму, командир, что за двигатель мне поставили на самолет. Тяга страшная, и меня, хоть я и сопротивляюсь, выталкивает вперед…
Раздался хохот летчиков всей эскадрильи. Хохот далеко не безобидный: каждому понятно, что оборотами двигателя управляет сам летчик, поэтому, какой бы мощный двигатель ни был, «вытолкнуть» вперед своего хозяина без его же помощи он не может.
Я и некоторые другие ветераны полка понимали, в чем тут дело. Судя по всему, Родионов раньше долго летал, как мы тогда говорили, в качестве «щита героя». То есть был ведомым у сильного летчика, который, очевидно, нарушая неписаную летную этику, мало беспокоился о своем ведомом, и многие очереди, предназначенные ведущему, скорее всего перепадали Родионову. Так, вероятно, и происходило это «разделение труда»: ведущий, прикрытый Родионовым, сбивал фашистов и ходил, может быть, в героях, а ведомый-Родионов — горел, глотал очереди, поскольку болтался сзади, в хвосте у ведущего. И конечно, у него выработалось обостренное чувство опасности и самозащиты, которое и выталкивало его вперед…
Впрочем, впоследствии Родионов себя преодолел и воевал нормально. Но был у нас еще один летчик, действия [79] которого вызвали резкое осуждение всего летного состава полка.
Произошло это в период боевой работы полка на Барвенковском выступе. Встречи с фашистами в тот период были частыми. В напряженных боях взаимовыручка и четкое взаимодействие в группе решали все. И вдруг однажды ведущий группы возвратился на аэродром один.
Это было необычным и тревожным явлением. Группа, оставшаяся в воздухе без командира, могла попасть в очень тяжелое положение. В этом отношении потеря ведущего, даже в ожесточенном бою, — всегда бедствие. А тут ведущий возвращается один, когда вся группа в воздухе. Такое могло быть только в случае каких-то чрезвычайных, непредвиденных обстоятельств.
Летчик доложил о неполадках в работе двигателя. Досадно, но бывает! Работу двигателя тщательно проверяли инженеры — двигатель был абсолютно исправен. Группа вернулась с задания без потерь.
Поведение летчика насторожило нас. Но он воевал с начала войны, имел сбитые самолеты, и нам всем не хотелось верить, что он по слабости или, может быть, из трусости мог уклониться от боя. Мы думали, что были у него какие-то свои внутренние причины — бывает, что и опытный летчик находится на грани нервного срыва, теряет над собой контроль в бою, хотя по внешним признакам, особенно на земле, такое внутреннее состояние человека не всегда можно распознать. Да и нельзя было этого летчика заподозрить в трусости. Воевал он осмотрительно, даже осторожно, но ведь воевал и добивался успеха!
Шло время, вылеты продолжались, и вдруг однажды этот летчик снова возвращается, оставив группу. Объяснил что тем, что якобы шасси не убирается. Снова проверили самолет на земле и в воздухе. Машина была в полной исправности. Группа, оставшаяся без ведущего, вела трудный бой и потеряла отважного летчика Демидова. После этого случая летный состав объявил этому ведущему бойкот. С ним отказывались летать и вообще его в полку как бы не замечали. Он был отправлен из полка в вышестоящий штаб, где и должна была окончательно решиться его судьба. В нашем полку он больше не появлялся.
Такие случаи были единичными даже в самый тяжелый период войны. На войне, как нигде, человек становится виден. И потому реакция летчиков в таких случаях была единодушной. [80]
У нас в полку большое внимание всегда уделялось бытовым вопросам и многим другим сторонам жизни, которые, казалось, не имели прямого отношения к боевой работе, но тем не менее оказывали большое влияние на настроение летчиков. Партийное бюро, возглавляемое политруком Перушевым, вело разностороннюю индивидуальную работу с людьми, изучало настроения в различных условиях базирования полка и при выполнении ответственных заданий. Большое внимание уделялось и вопросам подготовки боевой техники. Члены бюро вместе с комиссаром полка Львовым и комиссарами эскадрилий успешно решали многие сложные вопросы. Ну и конечно, огромную роль играла пропаганда боевых дел полка.
Фронтовая газета «Красные соколы» своим вниманием наш полк не обходила. Газета рассказывала о самоотверженной работе техников, оружейников, связистов. Широко освещала боевую работу летчиков с подробным описанием отдельных эпизодов. В одном из номеров было напечатано стихотворение нашего техника И. Смирнова. В нем были такие строки:
Славный летчик Иванов,
Новгородцев Вася
Сбили пару «мистеров» —
Гитлеровских асов.
«Мистеры» — это «мессершмитты». В ту пору нам все было понятно в этих стихах — в них в зарифмованном виде отражалась наша ежедневная жизнь, и поэтому мы были довольны тем, что полк заимел собственного поэта…
8 марта 1942 года Александр Мартынов сбил в бою «мессершмитт», о чем сразу же появилась в «Красных соколах» заметка политрука Перушева.
После войны (чем больше времени проходит, тем чаще) мне приходилось слышать такую точку зрения: «Ну сбил летчик «мессершмитт», молодец. Но что тут, в конце концов, такого? Он ведь, простите, летчик-истребитель? Так он и должен сбивать «мессершмитты» — это его прямая профессиональная задача».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.