Воздушная гавань - [78]

— Разрешите подняться на борт, капитан?

— Байяр! — воскликнул Гримм, шагнув навстречу и протянув гостю руку.

— С ума сойти! — поразился Байяр, отвечая рукопожатием. — Боже милосердный, дружище, я слыхал, что «Хищница» еле дышит, но это… Тебе никогда не советовали не вступать в разговоры с незнакомцами?

— Это был капитан «Итаски» Кастильо. К тому же наш разговор вышел совсем коротким, — ответил Гримм. — Я откланялся прежде, чем беседа на повышенных тонах переросла в склоку. Что ты здесь делаешь, Алекс?

— До нас дошла весть, что тебя опять ранили, когда ты задумал поиграть в героя во время вражеского налета. Эбигейл настояла, чтобы я заглянул справиться о твоем здоровье.

Гримм приподнял руку в петле перевязи.

— Боюсь, слухи несколько преувеличивают ущерб, как им и свойственно. Когда на нас напали, моя рука уже была такой.

— Как же, припоминаю, — сказал Байяр. — Значит, ты отбил нападение диверсантов Авроры… одной правой.

— По большей части этим занимался мой экипаж.

Байяр тихонько присвистнул:

— Ну, естественно. Полагаю, сам ты стоял в стороне, подавая советы?

— Точно, ты ведь меня знаешь.

Байяр блеснул внезапной улыбкой.

— Но новых ранений ты не получал? Скажем, от обиженного критикой подчиненного?

— Разве что пару царапин и синяков. Я в норме.

— Эта новость избавит Эбигейл от лишних переживаний, — просиял Байяр. — Что ж, теперь насчет бренди…

— Какого еще бренди?

— Того отменного бренди, угоститься которым ты пригласишь меня в свою каюту, естественно, — жизнерадостно объявил Байяр, хотя взгляд его оставался вполне серьезен.

— Ясно, — покивал Гримм. — Полагаю, если бренди поможет скорее избавиться от твоего присутствия, оно того стоит. Прошу сюда, коммодор.

Байяр ухмыльнулся.

— И почему только люди считают капитанов торговых судов неотесанными наглецами?

Едва оказавшись в каюте, Гримм закрыл за собою дверь и резко повернулся к старому приятелю:

— Ну, ладно. Зачем ты здесь на самом деле?

Байяр сложил пальцы правой руки полукругом и недоуменно на них воззрился:

— Странное дело. Тут нет благородного напитка.

Гримм фыркнул. Потом отошел ненадолго к комоду, чтобы вернуться с двумя стаканчиками бренди. Один из них он предложил Байяру. Тот принял стакан, поднял его повыше и повторил тост, который всегда возглашал, когда они выпивали вдвоем:

— За друзей, которых здесь нет.

— Которых здесь нет, — эхом отозвался Гримм, и оба выпили.

— Свершилось, — сообщил Байяр, помолчав. — Совет Копья официально подтвердил, что мы в состоянии войны с Копьем Аврора.

Гримм поморщился.

— Думаю, это было неизбежно.

— Неизбежно и отвратительно, — сказал Байяр. — Мы уже рассылаем призыв к возвращению всех судов — сразу и Первого, и Второго флотов. Наше Адмиралтейство, в премудрости своей, решило придерживаться оборонительной тактики до тех пор, пока мы не соберем воедино силы всего флота.

Гримм почувствовал, как его брови оживают и лезут все выше. Лучшей тактикой любого воздушного боя всегда была внезапная и сокрушительная атака. Командир, отдавший инициативу в руки врага, по определению становится командиром, которому суждено быть внезапно уничтоженным в то время и в том месте, которые изберет противник, — прежде, чем он хотя бы успеет отдать приказ открыть огонь.

— Что?

Байяр плюхнулся на узкую лавку.

— Вот именно. Боюсь, этот налет здорово потрепал нервы старику Уотсону.

— Почему?

— Потому что целью вражеского нападения было заставить его плясать под их дудку, и это сработало. Его дергали во все стороны, словно куклу на ниточках. Если бы только какой-то бедный остолоп случайно не забрел в тот момент в окрестности чанерии Ланкастеров…

Байяр поднял свой стакан, салютуя Гримму. Тот закатил глаза в ответ.

— …Тогда ответные действия Уотсона могли бы стоить Альбиону его самого драгоценного ресурса.

Байяр посмаковал еще глоточек бренди.

— Так вот, теперь он настаивает на чрезвычайной осторожности, лишь бы не угодить в другую подобную западню.

— И, само собой, — сказал Гримм, — вполне может оказаться, что все это время враги старались убедить его поставить на якорь свой флот, собрав все наши суда в одной точке.

— Именно, — согласился Байяр. — Пока мы тут болтаем, каждая единица его Первого флота высматривает что-нибудь подозрительное, кружа вокруг Копья, как на какой-то треклятой карусели. Кое-кто уже предпринимал попытки вразумить его, но ты же знаешь старину Уотсона.

— Как оборонительному тактику ему нет равных, — заметил Гримм.

— Согласен, — поддакнул Байяр. — Все дело в том, что в обороне он никудышный стратег. Нам следовало бы направить корабли к Копью Аврора, чтобы крепко вдарить по врагам на пороге их собственного дома, вынудить их самих задуматься об обороне. И что же делает старый дуралей? Он своими руками вручает им инициативу.

Гримм угрюмо воззрился на донышко своего стакана:

— Ну, а я тут при чем?

Байяр насупил брови:

— Не мели чепуху. Ты принадлежишь флоту, Мэд, в точности как и я.

— Флотские списки личного состава утверждают обратное.

— Грядет война, — ответил ему старый друг. — Сейчас не время для мелких обид. Нам нужен каждый умелый капитан, кого мы можем заполучить. Я хочу, чтобы ты вернулся.