Воздастся каждому - [11]

— Как будто, — голос её звучал устало. — Но слишком смахивает на мелодраму. Это действительно необходимо?

— Или вы делаете это, или я ставлю четыре к шести, что к вечеру вы будете в Брикстонской тюрьме, — любезно откликнулся Кэллаген.

На миг повисла тишина. Потом последовал вопрос:

— Вы говорили с Вилли Мероултоном? Он в курсе ваших планов? Он это одобряет?

Кэллаген усмехнулся и без запинки соврал:

— Безусловно. Мистер Мероултон сказал, что вы должны меня слушаться.

— Очень хорошо. Я буду делать то, что вы хотите.

Кэллаген чувствовал, что ей не слишком нравится, но находил эту мысль весьма забавной.

— Отлично. Я буду в тех краях днем или вечером, и загляну к вам. На вашем месте я постарался бы не выходить. Просто сидите в комнатах и слушайте радио. У них есть трансляция. До скорого, мисс Мероултон.

Он положил трубку, подождал и набрал другой номер, переговорил с Кельсом, дав указание встретить девушку, забрать багаж и доставить в «Дельфин Корт Апартментс».

Затем нахлобучил шляпу, снова закурил, взял из пачки две банкноты по десять фунтов, вложил в конверт с запиской для хозяйки, надписал и пристроил его у часов на камине, чтобы та обязательно заметила, неспешно спустился вниз и вышел на улицу.

По пути в Холборн он зашел в парикмахерскую. Там его побрили, сделали массаж и постригли. Пока все это делалось, он лежал, расслабившись, в кресле и напряженно размышлял.

Постриженный и ухоженный, Кэллаген зашел в магазин готового платья и двадцать минут спустя появился в новом костюме, новом пальто, новых туфлях и вообще во всем новом. Теперь от него за версту веяло добропорядочностью. Новый наряд, казалось, подчеркнул и выявил невидимые раньше качества.

Он купил экземпляр «Дейли Скетч», вошел в «Слейтерс», заказал чашку кофе и пачку «Плейерс» и сел за столик. Кэллаген наспех пролистал газету, пока не наткнулся на сообщение об убийстве Мероултона:

«УБИТ АВГУСТ МЕРОУЛТОН

Прошлой ночью патрульный обнаружил труп Августа Мероултона, одного из первой десятки богатейших людей, эксцентрические выходки которого последние пять лет не раз попадали на первые страницы газет.

Ему выстрелили в голову в упор, и несчастный скончался на месте. На нем не было ни пальто, ни шляпы. Утром детективы обнаружили «кольт» — автоматический пистолет 22 калибра, из которого был произведен единственный выстрел. Оружие нашли в кустах с южной стороны сквера.

Детектив-инспектор Гринголл — один из самых молодых и блестящих сотрудников Ярда, которому поручено расследование, настоятельно просит связаться с ним любого, кто был прошлой ночью в окрестностях морга на Энзел-стрит и видел человека со следующими приметами: рост — около пяти футов и восьми дюймов, телосложение — тонкое и сухое; круглое лицо, щеки отвислые, говорит невнятно; глубоко надвинутая мягкая шляпа и поношенный дождевик.

Если вы уверены, что видели этого человека на Энзел-стрит или в окрестностях телефонной будки на пересечении Энзел-стрит и Грин Пассаж, пожалуйста, позвоните по номеру 999. Этим вы поможете полиции».

Кэллаген ухмыльнулся, подумав, что слишком мало шансов опознать его по описанию Твиста. Поднятый воротник уменьшал рост, два листа телефонной книги обеспечили отвислость щек. А вообще, Гринголл пусть думает что хочет. Подозрение — это одно, а доказательство — другое.

Он допил кофе, расплатился и вышел. На улице остановил такси и попросил отвезти к «Эстейт Мероултон и Траст Компани» на Лоуер-Риджент-стрит. Десять минут спустя он сидел в кабинете Вилли Мероултона.

Тот ему понравился. Широкоплечий, светловолосый, с широко расставленными глазами под высоким лбом, он был типичным представителем класса, к которому Кэллаген испытывал куда более глубокое чувство, чем завистливое восхищение.

Когда он входил в кабинет, Вилли встретил его быстрым оценивающим взглядом. Кэллаген улыбнулся про себя, точно зная, что происходит в сознании противоположной стороны.

Вилли указал на стул, Кэллаген сел. Взял сигарету из предложенной коробки, осмотрел, заметил, что она турецкая, и положил обратно. Потом достал пачку «Плейерс» и закурил.

Наконец Кэллаген заговорил. Говорил он негромко и уважительно, манерой и тоном голоса пытаясь изобразить некое подобострастие. Делал он это намеренно. Манера поведения с Вилли Мероултоном, человеком достаточно неглупым, требовалась особая.

— Мистер Мероултон, я думаю, мы оба осознаем, что оказались в сложном положении. По крайней мере, вы — уж точно. А когда я вам все объясню, поймете, что и я в нелегком.

Так вот, я собираюсь рассказать, что я думаю, и доложить, что я намерен делать. У меня очень мало времени, так как если я не слишком ошибаюсь, события развиваются очень быстро, а мне нравиться всегда их чуточку опережать.

Вилли Мероултон кивнул, взгляд его не отрывался от лица Кэллагена ни на секунду, изучая и оценивая, заставляя того быть постоянно начеку.

— Прошлой ночью ко мне пришла Цинтия Мероултон. Когда она вошла, я заметил, что туфли у неё промокли. Я сделал вывод, что она шла пешком, и удивился, почему. Она рассказала, что Фингейл рекомендовал вам меня, а вы меня — ей, так как она опасалась неприятностей со стороны кого-нибудь из ваших братьев.