Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше) - [8]
Несмотря на множество разнообразных экспериментов, в XIX веке никто не объединил их в единую картину: исследователи еще не понимали, что у этих разных желез, выделяющих разные химические вещества, есть схожие свойства. Ученые, работавшие, по сути, в одной и той же области, оставались разрозненными экспериментаторами, независимо друг от друга изучавшими отдельные железы. Исследователи надпочечников не взаимодействовали с исследователями половых желез, а те, в свою очередь, не общались с исследователями щитовидной железы.
Для объединения всех экспериментальных данных в единое научное направление понадобились немалая проницательность и тесное сотрудничество исследователей, позволившие разработать совместный план действий и дать имя новой науке. Потребовались исследования над мужчинами и женщинами вроде Бланш Грей, тела которых после смерти выкапывали и доставляли в научные лаборатории Балтимора, Нью-Йорка, Бостона и Лондона. Физиологам, нейробиологам и химикам нужны были подопытные – живые или мертвые, – чтобы изучать железы и их «соки». В итоге образовалось научное объединение – группа ученых и врачей. Они обменивались идеями и результатами, проверяли новые способы лечения, которые иногда помогали больным, а порой полностью исцеляли их. Все это было на заре XX века.
Ну а Бланш – она так и осталась лежать в шести футах под землей, и ее тело не попало ни в одну лабораторию Балтимора несмотря на несколько попыток гробокопателей. Если бы ее удалось-таки заполучить, исследователи обнаружили бы примерно следующее: золотистые шарики жира, облепившие ее органы, как кучи слипшихся осенних листьев. Любопытный ученый убрал бы их, чтобы добраться до гипофиза или до щитовидной железы. Воможно, обнаружилось бы, что одна из желез слишком большая или слишком маленькая. Эта железа стала бы научной диковинкой, размещенной где-то рядом со скелетом необычно высокого человека и вызывающей много вопросов, не имеющих ответа.
СЕКРЕТИН
Гормон 12-перстной кишки
ГЛАВНЫЕ ФУНКЦИИ
Стимулирует выделение соков поджелудочной железы
Регуляция выделения.
Поступление пищи из желудка в кишечник
Наименование гормона
СЕКРЕТИН
Дата открытия 1902 год
Первооткрыватели
УИЛЬЯМ БЕЙЛИСС,
ЭРНЕСТ СТАРЛИНГ
Глава вторая
Гормоны…
Как мы их называем
20 ноября 1907 года группа британских студентов-медиков отправилась в Бэттерси, чтобы уничтожить памятник собаке. Ночь стояла особенно туманная даже по лондонским стандартам, так что они надеялись остаться незамеченными.
Памятник высотой примерно 230 см одновременно представлял собой фонтан с питьевой водой: с верхним уровнем для людей и нижним – для животных. Бронзово-коричневый терьер стоял на высоком гранитном постаменте. Студентов больше всего раздражала надпись на постаменте:
«В память о коричневом терьере, мученически погибшем в лабораториях Университетского колледжа в феврале 1903 года после вивисекции, продолжавшейся более двух месяцев, в течение которых вивисекторы передавали его из рук в руки, пока смерть не сжалилась над ним. Также в память о 232 собаках, подвергшихся вивисекции в том же месте в 1902 году. Мужчины и женщины Англии, доколе подобное будет продолжаться?!»
Активисты, боровшиеся за права животных в начале XX века, воздвигли скульптуру под названием «Коричневый пес», чтобы выразить свой гнев по поводу экспериментов над животными. Студентов-медиков раздражал тот факт, что, хотя на статуе и не были указаны конкретные имена вивисекторов, авторы надписи имели в виду двух конкретных ученых – их профессоров из Лондонского университетского колледжа. С тем самым несчастным коричневым терьером проводили опыты Уильям Бейлисс и Эрнест Старлинг.
На разрушение памятника должны были собраться сотни студентов, но в последний момент большинство из них струсили. Семеро юношей вышли из здания университета в центральной части Лондона, пересекли Темзу и отправились в рабочий район Бэттерси. «Этого места лучше избегать всеми силами», – писал один историк[1].
Они добрались до южной окраины Лондона и прокрались к памятнику; но чем ближе они были к воплощению своего плана, тем больше боялись, что на них набросится полиция или жители соседних домов. Так что, дойдя до «Коричневого пса», они спрятались в кустах за скамейками. Один из студентов, Адольф Макгилликадди, выглянул из кустов, убедился, что вокруг никого нет, схватил лом и со всего размаху ударил по лапе бронзового пса. Едва прогремел первый удар, послышались шаги. Полиция! Макгилликадди со всех ног бросился прочь из парка.
Это прибыла вторая группа – еще 25 студентов-медиков: они опоздали, но все-таки добрались до Бэттерси. С местом они не ошиблись, но заявились не вовремя. Если первая группа шла максимально тихо, стараясь не шуметь, то вторая оказалась очень шумной. Они бы еще в мегафон проанонсировали свое появление! Дункан Джонс, парень из второй компании, ударил бронзового пса молотком, но едва он замахнулся снова, его схватили полицейские в штатском. Девять студентов последовали к полицейскому участку, надеясь сразу внести залог за товарища. Полиция арестовала их всех.
На следующее утро ребята признали себя виновными в умышленном повреждении памятника, но заявили, что защищали тем самым репутацию своего уважаемого Университетского колледжа. Залог за всех был внесен администрацией университета. Намерения авторов надписи на статуе были совершенно ясны: представить ученых палачами, пытающими животных. Как писал Дэвид Гримм в книге
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Лето 1854 года. Лондон становится одним из первых современных городов в мире. Но, не имея инфраструктуры – вывоз мусора, чистая вода, канализация, необходимые для поддержки быстрорастущего населения, огромный город стал идеальным местом для возникновения страшной болезни, перед которой оказались невластны все ученые и врачи. По мере того как начинается вспышка холеры, главные герои книги ведут расследование и в конечном итоге решают самую неотложную медицинскую загадку своего времени.
История отравлений неразрывно связана с представлениями о шикарных дворцах и королевских династиях. Правители на протяжении долгих веков приходили в агонию при одной мысли о яде, их одежду и блюда проверяли сотни слуг, а все ритуалы, даже самые интимные, были нарушены присутствием многочисленных приближенных, охраняющих правящую семью от беспощадного и совсем незаметного оружия расправы. По иронии судьбы короли и королевы, так тщательно оборонявшиеся от ядов, ежедневно и бессознательно травили себя собственноручно – косметика на основе свинца и ртути, крем для кожи с мышьяком, напитки на основе свинцовых опилок и ртутные клизмы были совершенно привычными спутниками королевских особ. В своей книге Элеанор Херман сочетает многолетние уникальные изыскания в медицинских архивах и передовые достижения судебно-медицинской экспертизы для того, чтобы рассказать правдивую историю блистательных и роскошных дворцов Европы: антисанитария, убивающая косметика, ядовитые лекарства и вездесущие экскременты.
Испанский грипп вызвал в воображении призрак Черной смерти 1348 года и великой чумы 1665 года, в то время, когда медицина не имела ресурсов, чтобы сдержать и победить этого нового врага. Историк Кэтрин Арнольд из первоисточников и архивных источников дает читателям первый по-настоящему глобальный отчет об ужасной эпидемии.