Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше) - [12]
Публичный эксперимент не удался, потому что слюнная железа не сделала того, что должна была сделать, зато замысел Линд аф Хагебю и Шартау удался полностью. Они тут же начали писать антививисекционистскую книгу, в которой описали все, что увидели. Книга получила название «Научная бойня: заметки из дневника двух студенток-физиологов». Упомянув революционные исследования, проведенные Бейлиссом и Старлингом, они написали, что их намерения были «двоякими: во-первых, узнать modus operandi экспериментов на животных, а затем, во-вторых, глубоко изучить принципы и теории, лежащие в основе современной физиологии»[18]. Под «изучением modus operandi» они имели в виду поиск доказательств того, что ученые нарушают запрет на вивисекцию. Они сообщили, что увидели открытую рану на животе собаки – доказательство того, что ее уже использовали в экспериментах ранее. Использовать одно и то же животное два раза незаконно.
Первый удар по вивисекторам.
А еще они увидели, как пес вздрагивает, – значит, ему было больно. А по закону, лабораторным животным нужно обязательно вводить обезболивающее.
Второй удар.
Потом они задали вопрос, где Бейлисс и Старлинг вообще взяли этого терьера. Тогда ходили слухи, что ученые похищали собак прямо у владельцев и прочесывали парки в поисках сбежавших питомцев. «Возможно, его хозяин потерял его утром того же дня, – писали они, – но никакие объявления и никакие награды уже не помогут вернуть этого пса обратно»[19]. Подобные рассказы, неважно, реальные или вымышленные, создавали вокруг лабораторной медицины атмосферу ужаса.
Девушки поведали и о том, как во время лекции Бейлисс запустил руку в живот пса, вытащил кишечник и сказал студентам, что с этим нужно обращаться осторожно, иначе лопнет, а вонючее содержимое плюхнется на пол. Студенты-мужчины, по их словам, смеялись и аплодировали. Поначалу они назвали эту главу «Забавы», но издатель, который и сам был борцом с вивисекторами, потребовал от них менее циничного тона.
В конце семестра девушки вручили свою книгу, а также конспекты всех посещенных лекций Стивену Кольриджу, юристу и президенту Национального общества борьбы с вивисекцией. С этого момента и началась шумиха вокруг собачьей статуи.
Авторы книги хотели, чтобы Кольридж подал на ученых в суд, но тот понял, что в суде у них шансов будет мало. Судьи обычно вставали на сторону медицинского истеблишмента. Кроме того, дела об издевательствах над животными имели срок давности шесть месяцев, и время практически вышло. Наконец, чтобы подать в суд, нужно было получить одобрение высокопоставленного судебного администратора, а те, как и судьи, обычно вставали на сторону ученых. По сути, Кольридж предложил им отказаться от судебной канители и устроить демонстрацию.
Вместо того чтобы работать в рамках системы, он предложил обратиться к массам и привлечь на свою сторону широкую публику. Итак, 1 мая 1903 года Кольридж и его организация мобилизовали 3 тыс. человек на митинг возле церкви Сент-Джеймс на Пикадилли, в центре Лондона. Там он, размахивая книгой «Научная бойня…», громко кричал об издевательстве над животными в науке.
Он назвал работу Бейлисса и Старлинга «трусливой, аморальной и презренной»[20]. Он зачитывал антививисекционистские мнения знаменитых английских писателей, в том числе Редьярда Киплинга, Томаса Харди и Джерома К. Джерома. «Если это не пытка, пусть Бейлисс и его друзья… расскажут, ради всего святого, что такое пытка», – заявил он.
Толпа кричала и улюлюкала. Таблоид из Бэттерси, Daily News, перепечатал речь Кольриджа слово в слово. Ее перепечатали другие издания.
Бейлисс, избегавший публичности, предпочитал игнорировать происходящее. Но вспыльчивый Старлинг призвал его выступить против толпы, насмехавшейся над серьезной наукой. Уверенный, что юридическая система будет на их стороне, он убедил Бейлисса подать на Кольриджа в суд за клевету. Бейлисс, надеясь избегнуть судебного разбирательства, сначала портебовал у Кольриджа публичных извинений. Но Кольридж не ответил, и Бейлисс обратился в суд[21].
ИДЕЯ О ВОЗМОЖНОСТЯХ ХИРУРГИИ И ВИВИСЕКЦИИ В СОЗДАНИИ НОВЫХ ОРГАНИЗМОВ БЫЛА ПОПУЛЯРНА В ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ. СРЕДИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ НА ЭТУ ТЕМУ НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫ «ОСТРОВ ДОКТОРА МОРО» (1896) ГЕРБЕРТА УЭЛЛСА, «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ» (1925) МИХАИЛА БУЛГАКОВА, «ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ» (1928) АЛЕКСАНДРА БЕЛЯЕВА.
11 ноября 1903 года студенты, сторонники вивисекции, противники вивисекции, профессора, ученые и разнообразные активисты собрались вокруг здания суда Олд-Бейли. Одни поддерживали подзащитных, другие – ученых. Суд рассматривал не нравственность или законность экспериментов над животными, а исключительно дело о клевете. Истцом выступал ученый, ответчиком – юрист, спровоцировавший массовые протесты.
Старлингу и Бейлиссу в тот момент казалось, что под угрозу были поставлены все их научные достижения. Коллеги сомневались в их теории химических секретов, а публике не нравились методы проведения их экспериментов.
Старлинг, выступая свидетелем со стороны Бейлисса, признал, что животное использовали два раза, но объяснил, что раз уж пса все равно собирались убить, они предпочли использовать его, а не экспериментировать на другой собаке. Студенты-медики, тоже выступившие свидетелями, сказали, что пес вздрагивал из-за рефлекса, и это не является свидетельством недостаточной дозы обезболивающего. Суд продлился четыре дня. 18 ноября присяжные удалились на совещание. Совещание продлилось 25 минут. Кольридж был признан виновным в клевете. Судья назначил ему штраф в размере 5 тыс. фунтов – 2 тыс. за моральный ущерб и 3 тыс. за судебные издержки, – что равняется по нынешнему курсу примерно полумиллиону фунтов стерлингов, или почти 750 тыс. долларов США.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Лето 1854 года. Лондон становится одним из первых современных городов в мире. Но, не имея инфраструктуры – вывоз мусора, чистая вода, канализация, необходимые для поддержки быстрорастущего населения, огромный город стал идеальным местом для возникновения страшной болезни, перед которой оказались невластны все ученые и врачи. По мере того как начинается вспышка холеры, главные герои книги ведут расследование и в конечном итоге решают самую неотложную медицинскую загадку своего времени.
История отравлений неразрывно связана с представлениями о шикарных дворцах и королевских династиях. Правители на протяжении долгих веков приходили в агонию при одной мысли о яде, их одежду и блюда проверяли сотни слуг, а все ритуалы, даже самые интимные, были нарушены присутствием многочисленных приближенных, охраняющих правящую семью от беспощадного и совсем незаметного оружия расправы. По иронии судьбы короли и королевы, так тщательно оборонявшиеся от ядов, ежедневно и бессознательно травили себя собственноручно – косметика на основе свинца и ртути, крем для кожи с мышьяком, напитки на основе свинцовых опилок и ртутные клизмы были совершенно привычными спутниками королевских особ. В своей книге Элеанор Херман сочетает многолетние уникальные изыскания в медицинских архивах и передовые достижения судебно-медицинской экспертизы для того, чтобы рассказать правдивую историю блистательных и роскошных дворцов Европы: антисанитария, убивающая косметика, ядовитые лекарства и вездесущие экскременты.
Испанский грипп вызвал в воображении призрак Черной смерти 1348 года и великой чумы 1665 года, в то время, когда медицина не имела ресурсов, чтобы сдержать и победить этого нового врага. Историк Кэтрин Арнольд из первоисточников и архивных источников дает читателям первый по-настоящему глобальный отчет об ужасной эпидемии.