Войти в бездну - [12]

– Неужели я пустил по миру беднягу Жерара? Его безобразный зверинец выставлен на аукцион, а дети голодают?

– Не паясничай. Тебе надо учиться…

– И жениться, – поддакнул я.

– Пресвятая Дева, взгляни на этого ребенка! – Амели картинно возвела очи горе и развела руками. – Луи, я не устану повторять, что тебе непременно следует закончить образование, причем не на Гермесе. Надо отправляться на Землю. В Канаду, во Францию. Жерар использует свои связи, порекомендует тебя в хороший университет…

Это я слышу уже в сто первый раз. Надоело.

– А платить за обучение тоже будет Жерар? Или он намерен одарить меня щедрым грантом со своей нобелевки?

– Не намерен, – пресекла неуместное ёрничество Амели. – Ты взрослый мужчина, можешь сам заработать. Сколько денег на твоем счету в Колониальном Банке?

– Двадцать тысяч канадских долларов, долговременный вклад. Все, что осталось от отца. И я не собираюсь тратить их попусту.

– А если я тебе предложу жалованье в пятьдесят тысяч за два месяца работы? Возможна премия, то есть еще тысяч двадцать, если не больше.

– Пятидесяти тысяч на университет все равно не хватит, – вяло отбрыкнулся я. – Не ахти какая сумма.

– Не долларов, Луи. Золотой русский рубль тебя устроит? Или аналог в акциях «Внеземельной нефтяной компании»?

– Чего? – Я ахнул. – Чего-чего? Это по курсу сколько получается?

– Примерно полмиллиона. Без какой-то мелочи.

Я шепотом выругался под нос.

– Хватит и на учебу, и на безбедную жизнь. Потом, если захочешь, вернешься на Гермес. Но лучше не возвращайся – этот мир никогда не станет центром Вселенной.

– Что ж это за работа такая? – выдавил я, отказываясь верить. Заявление Амели слишком смахивало на глупый розыгрыш. – Пристукнуть премьер-министра великой державы? Украсть из Лувра «Джоконду»? Перепродать водородную бомбу отморозкам из «Нового Джихада»?

– Прекрати. – Амели поморщилась, и я понял, что она раздражена. – У тебя есть хорошая одежда? Чистая хотя бы? Нельзя идти к приличным людям в отрепьях.

– Ну… Я посмотрю.

Порывшись в шкафу, я обнаружил очень даже чистую клетчатую рубашку и совершенно новые джинсы, которые я надевал только на свадьбу Амели и Жерара семь лет назад.

– А кого ты именуешь «приличными людьми»? – поинтересовался я, облачаясь в непривычные ризы. На мой взгляд, мягкие кожаные штаны и такая же куртка значительно удобнее. – Кому жаждешь представить свое непутевое дитя?

– Окажись ты моим «дитем», то я не раздумывая отдала бы тебя в приют, – холодно сказала Амели. – И посоветовала наставникам почаще применять розги для вразумления сего беспутного отрока… Сапоги почисти, недоумок!

Спустя три минуты я предстал перед Амели в полном параде. Она смерила меня критически-недоверчивым взглядом, но кивнула снисходительно:

– Сомневаюсь, что за пределами Гермеса тебя в таком виде пустят хотя бы в портовый бордель, но для наших условий выглядит более или менее прилично. Причешись, кстати. И сунь в карман универсальный паспорт!

Мы вышли на крыльцо веранды. Псины валялись в тени, прячась солнца.

– Возьми с собой Альфу, – внезапно приказала Амели. – Будет представительнее.

– Зачем? – изумился я. – Каким «приличным людям» станет приятно, когда к ним в дом завалится похожий на фермерского сынка детина с громадной псиной под мышкой?

– Еще одно возражение, и я уйду одна, – не допускающим двойного толкования тоном муниципального судьи сказала моя покровительница. – А ты сможешь продолжить столь бесцеремонно прерванный сон. Понял?

– Понял… – буркнул я и подозвал собаку. Альфа, вывалив из пасти розовый язык-знамя, заняла привычное место у моего левого бедра. – Ошейник нужен?

– Думаю, обойдемся, – уверенно ответствовала Амели, решительно шагая к калитке с гордым видом министра только что получившего единогласный вотум доверия в парламенте. – Пошевеливайся! Опаздываем, назначено на час пополудни!

* * *

Амели Ланкло в свои сорок шесть лет – крайне привлекательная особа. Амели справедливо оправдывает феномен неувядающей красоты здоровой природой Гермеса, собственной неуемной активностью и полнейшим нежеланием стареть. Амели всегда молода. Ей всегда восемнадцать. Она всегда канадская француженка, пускай с родиной пращуров ее разделяют триллионы километров. Я уж не говорю о твердом характере Амели, вполне достойном Отто фон Бисмарка, генерала де Голля и премьера Черчилля в одном лице – меня терзают вполне обоснованные подозрения, что Жерар смог получить свою премию только благодаря настойчивости возлюбленной супруги, не позволявшей ему забыть о казавшейся бессмысленной работе… А теперь представьте, с какими усилиями мне приходится держать оборону против бульдожьего натиска нашей «железной леди», которая не успокоится, пока не увидит несчастного Луи Аркура у алтаря церкви Нотр-Дам де Лурд рядом с какой-нибудь ученой шваброй, видевшей в своей жизни только колледж, церковь и родителей-пуритан. Мурашки по коже от такой перспективы!

Очень скоро я уяснил, что мы направляемся к Порту. Вообще-то у квебекской «звездной гавани» есть собственное наименование – «Бланьяк», но используется оно исключительно в справочниках и транспортной документации. Для нас, туземцев, Порт он и есть Порт.