Войны некромантов - [93]

Он включил музыкальную шкатулку, нарушив многолетнее молчание холма спящих. С первыми же ударами барабанов он ощутил прилив энергии, стекавшейся со всех сторон к вершине. Стоны зомби пронзили однообразную ткань ритма, и Руди застонал вместе с ними. Его затрясло, будто в лихорадке. Лязгнули зубы, когда он сцепил их, чтобы не откусить себе язык. Лоа приближались, но не в пространстве – духи всплывали, как утопленники, в черном омуте его сознания... Это были другие Лоа, хотя он не мог бы сказать, в чем заключалось их отличие от прежних.

Над могилами зашевелилась земля. Колебания почвы вызывали низкочастотные вибрации. Руди увидел, как исказилось лицо Тайлы – будто лицо человека, принявшего горькое лекарство. Но лекарство ей еще предстояло принять... Темный прилив был таким сильным, что захлестнул зомби и превратил его в игрушку, танцующую на волнах. Небо засияло мертвенным светом, как на негативе, и многорукая тень демона упала на Рудольфа...

Ниже, на склоне, вспучивался взрыхленный перегной. Голоса из могил вторили истошным крикам боко, доносившимся из шкатулки. Руди не осознал момента, когда мешочек с питьем вуду оказался в руке девушки. Она припала к нему потемневшими губами и, судя по тому, как завибрировало ее горло, быстро выпила все.

После этого ему стало чуть полегче. Его одержимость передалась девушке. Инициация началась. Тайла затряслась так сильно, что он всерьез опасался за ее шейные позвонки... Его руки уже почти не дрожали, когда он склонился над трупом волка, двумя быстрыми движениями кастрировал его и начал колдовать над головой зверя...

Впервые после выхода из саркофага лазарь погрузился в некое подобие сна. Но этот сон был настоящим кошмаром. Холм оказался островом духов посреди океана волшебной, безумной природы. Некротический фонтан бил из-под земли, пронизывая плоть ложным ощущением силы и неузнаваемо искажая реальность. Вальц, Ансельм, Тайла – все они затерялись в закоулках одурманенного рассудка и перемешивались в буйной пляске, словно игральные кости в трясущейся кружке. Сейчас лазарю были недоступны превращения – миллионы липких щупалец, протянувшихся из пустоты, сокращались и вытягивались, управляя новой марионеткой в страшном театрике вуду...

* * *

Когда Руди разогнулся и повернулся к девушке, она увидела, что его глаза окровавлены и целиком вылезли из орбит. Все объяснилось позже, когда он начал приближаться к ней, – каким-то образом он прилепил к своим закрытым векам глазные яблоки волка. Самое жуткое заключалось в том, что зрачки в них двигались, следя за перемещениями Тайлы.

Руди протянул к ней руки. Она отшатнулась, но обнаружила, что не может бежать – ноги увязли в киселе кошмара. Он поднял голову к небу духов, болоту ужаса, зеркалу отчаяния, и завыл. Яростный рокот барабанов нарастал, как гул приближающегося землетрясения...

Зомби завертелся волчком. Он поймал выпавшие из глазниц волчьи глаза и бросил их в темноту. Они покатились вниз по склону и вскоре затерялись между камнями. Он проводил их рваной скороговоркой уанга, произнесенной сиплым шепотом, – судя по всему, послал какого-то духа скитаться и искать глаза зверя.

После этого, пробормотав заклинание, он начал перекатывать в ладонях окровавленный волчий член. И еще быстрее завертелся на месте, двигаясь совсем уже не по-человечески. Он вращался на одной ноге, а вторая была отставлена в сторону и со свистом описывала круги в сгустившемся воздухе. Вскоре вращение ускорилось настолько, что Тайла перестала различать его руки.

Когда зомби внезапно остановился, между ладонями уже ничего не было. Две фигуры слились на холме. Лазарь оказался на земле, его женская голова упиралась в черный столб. Ниже живота пылал неестественный огонь, сжигавший внутренности. Тайла закричала. Ничто не могло утолить ее нестерпимую жажду...

Справа от нее промелькнула чья-то четвероногая тень. Зверь (если это был зверь) скользил по склону, приближаясь к ней... Центробежные силы разрывали ее тело на части. Веки были прошиты нитью непрерывных судорог, но чьи-то безжалостные руки или лапы прижимали девушку к земле.

Когда ей уже казалось, что она рассыпается обугленными хлопьями, в ее пылающую пещеру проник посторонний предмет. На сей раз это был ледяной и острый, как крысиная мордочка, волчий фаллос.

* * *

...Они совокуплялись до тех пор, пока Руди не заметил, что тень демона, укрывавшая их до этого, начала двигаться. Ее края трепетали, словно крылья гигантской птицы. Зомби поднял голову, и Лоа, овладевший им, тотчас же улетучился, а Руди исступленно завыл.

На вершине столба стоял Барон Самеди – существо с черным неразличимым овалом лица, перерезанным белым серпом зловещей улыбки. На нем был рваный сюртук, полы которого взлетали вверх, будто крылья нетопыря, и шляпа с пробитой тульей.

Руди, стоявший на коленях, зашатался, потом рухнул на землю и забился в судорогах, похожих на приступ падучей. Из уголков его рта посыпался черный порошок. «Питон», который лежал в боковом кармане пиджака от вечерней пары, выпал оттуда, но зрачки зомби закатились, и ему явно было не до револьвера.