...ОНО оказалось совсем маленьким, мягким и чуть более теплым, чем сама земля. Отдельные части тела не давали представления о целом, пока Тайла не взяла ЕГО на руки.
Руди больше не было. Он исчез. Вместо мужского тела в саркофаге оказался сморщенный младенец, казавшийся в сумерках пепельно-серым. Между его приоткрытыми губами чернела земля. Глаза были затянуты пленкой, к которой Тайла боялась прикоснуться.
Она держала его – такого маленького и жуткого. Это был страшный младенец. Магический плод Монорельса. Опасная игрушка извращенной природы. Новая личинка Дьявола... Или нераскрывшийся цветок ее надежды.
У нее даже не было молока, чтобы кормить его.
А он не дышал, выдерживая нестерпимо долгую паузу между жизнью и смертью. Тайла должна была извлечь землю из его носа и рта. Вдохнуть и исторгнуть из себя прах. Подарить оживляющий поцелуй. Или оставить все как есть...
Равнодушные звезды висели над нею. Она была одна, и некому было разделить с нею тяжесть выбора. Где-то на дальней излучине Монорельса стоял саркофаг, в который хотелось лечь ей самой.
И видеть сны о жизни.
Октябрь 1996 – февраль 1997