Война за Врата - [2]

— Войска из пограничных миров спешно перебрасываются на подавление мятежа, мой император. Вскрываются мобилизационные склады. В строй встанет девяносто процентов мужчин. Будут сформированы новые части, в том числе и вспомогательные женские. Мы должны победить, и мы победим или умрем с честью. Есть проблемы — нехватка оружия, техники, амуниции и продовольствия. В годы мира слишком многое было утрачено и позабыто. Военный совет предлагает произвести закупки в Гномских Королевствах — разумеется, пока не восстановится свой промышленный потенциал. Один эльф сможет противостоять сотням рядовых мутантов-рабов, но с новым видом разница уже не так велика, а нас не так уж и много. Поэтому мы предлагаем призвать наемные войска из Варварских Миров, так как нам нужны не сотни тысяч, а миллионы бойцов. Иначе мы не уверены в том, что сдержим натиск новых форм горрилоидов. За два года до предполагаемого открытия противником Врат мы сможем создать новые и обновить старые укрепрайоны на подступах к ним. Выдержим первый натиск и нанесем ответный удар, после чего очистим наши исконные миры. Повелитель, мы просим вас санкционировать наши действия.

Толейр опустил глаза и задумался на целую минуту. В зале царила полнейшая тишина. Наконец император поднял взор на вельмож и вынес вердикт:

— С гномами договоримся и средства выделим; так как договоры о взаимопомощи и торговле у нас имеются, то и проблем с этим не возникнет. Но люди… есть у меня сомнения на этот счет, ведь не осталось практически никого, кто бы видел их живьем. Не хочется пускать варваров в свои владения, да и в каком состоянии пути, ведущие в их миры, неизвестно. Четыре тысячи лет не ступала нога эльфа на эти дороги. В самоизоляции есть свои плюсы, но есть и минусы. Какими стали варвары за эти тысячелетия? Не приведем ли мы новую беду в нашу империю? Хорошо, генерал, действуйте, как считаете нужным. Разрешаю наем варваров-людей в наше войско, но в случае неудачи спрошу именно с вас.

Глава 1 Планета Земля. Россия. Ростов-на-Дону — Подмосковье. 14.06.2014 год

Позвольте представиться, меня зовут Тимофей Кудрявцев, и в этот погожий летний день я возвращаюсь домой с ночной смены в порту. Ничего меня там не ждет, кроме старенького компа, такого же телевизора и двух бутылок пива в холодильнике. Холостяцкое бытие уже достало, но деваться особо было некуда, так как жена сбежала еще десять месяцев назад. Гадство, конечно, но в чем-то я ее понимал. Одно дело — быть женой молодого и перспективного майора спецназа ГРУ, а совсем другое — портового грузчика. Понимал (действительно, зачем тратить молодость и красоту на неудачника?), но простить не мог. Хотя сам себя неудачником я не считал, а даже наоборот — очень даже везунчиком. В пяти командировках на Кавказ выжил — ни одной царапины, а за невыполнение приказа во время последней операции мне тогда и срок могли впаять. Легко отделался, повезло. Хорошо, что старый друг отца по Афгану сидел в немалых чинах в Москве и смог дело разрулить. А то бы все: привет, Колыма, прощай, Ростов-папа. Как там поется в песне: «По тундре, по железной дороге, где мчится скорый Москва-Воркута». Такие перспективы не по мне.

Когда в 2013-м давили мятеж в 20-й МСД, выяснилось, что и послать-то некого, вот и кинули из бригад спецназа по одному сводному батальону. И вот в такой переплет угодил и я со своей ротой, тогда еще майор Кудрявцев. Ну, мятеж — слишком громко сказано, как это часто бывает, СМИ больше панику наводили. На самом деле был бунт солдат-срочников против беспредела, творимого контрактниками с Кавказа, и офицеров, которые это все покрывали. Завертелось, как водится, неожиданно и буйно: сначала одна рота, потом полк, а к вечеру дивизия заполыхала вся. За одну ночь срочники наваляли порядка сорока трупов, а когда поутру пришло понимание того, что обратно дороги нет, началось дезертирство. Ушло около пятисот солдат, в основном русские и татары, а также пропало почти три тысячи стволов стрелкового оружия. Так что когда переброшенные самолетами сводные батальоны начали прибывать на место, то виновные в погромах и убийствах уже отсутствовали. В казармах находились лишь те, кто хотел тихо-мирно дослужить свой срок и поехать домой к маме.

Командир сводного батальона от 22-й ОБРСПН, полковник Матусевич, по должности замначштаба бригады, в боевых действиях до этого момента никогда не участвовал и сильно трусил. Соответственно, перенервничал и отдал приказ стрелять на поражение по всему, что движется и шевелится. Зато я не потерялся и на приказ забил, да еще и остальных ротных смог остановить. В самом деле, не враги же здесь собрались, не оккупанты какие-нибудь, а свои, самые обычные срочники восемнадцати лет отроду. Как потом выяснилось, поступил я правильно, но невыполнение приказа мне дорого обошлось. Военная прокуратура даже национализм пришить пыталась. Дело резонансное, приподняться на нем многие попытались.

Потом, когда все утихло и улеглось, я силился понять, почему все так получилось, и лично для себя сделал вывод, что нас просто подставляли. Как бы там ни было, но все же это не наша специфика — бунты подавлять, для этого есть ВВ. Кому-то там, наверху, в кожаном министерском кресле, определенно не нравилось, что очередная реформа, в результате которой от наших бригад должны были остаться рожки да ножки, буксовала. Опять же, репутация ГРУ как серьезной конторы все еще была крепка. Надо было выставить нас палачами и убийцами, но не вышло. Вот так, был я майором, а стал гражданским.