Война за веру - [108]

Она поднялась и решительно направилась на выход. Остальные не стали пихаться, лезя на наиболее почетные места. Напротив, с демонстративной предупредительностью уступали друг другу место, но фактически наружу вышли в том порядке, в котором зашли. Люди по-прежнему ждали, теперь уже не видно было разделения на пришедших в разное время, стояли вперемешку, и они оказались под взглядами.

– Да он живой! – взвизгнул женский голос.

– Подняла из мертвых!

Илак вспомнил, что и сам не так давно был уверен, что Фенека убила Мария. Неудивительна такая реакция.

Пророчица подняла руку, призывая к молчанию. И оно наступило практически сразу, разговоры и бормотание как обрезало.

– На словах мы добры, но лелеем нечестивые помыслы. Забудешь закон, обожая себя, и вычеркнет Он тогда тебя. Будь собой и стремись к совершенству.

Она опять заговорила рифмованно, как при молитве. Похоже, снова в трансе. Илак торопливо черкал на краешке таблички, чтоб не испортить прежнее.

– Не ходи в белых одеждах невинности, не завидуй служащим во вратах Его. Не бойся смерти: пока ты жив – ее нет. Когда она придет, тебя уже нет. Ради веры в Него карают зло и защищают добродетель. Он истину знает, вершит Высший суд, Он вездесущ, и если иное не может помочь, позволено сталью врага одолеть. Справедливость на стороне не лгущего, не дающего пустых клятв и защищающих общину. Славься, Вечный, Сокрушитель грехов, Спаситель наш.

А вот это уже была знакомая молитва, и многие подхватили. В свете факелов и мелькании теней от пляшущего пламени звучало громко и торжественно.

– Ты мое убежище, ты моя честь. Нет кроме тебя другого! Здесь я служу Тебе! Одному Тебе! Я говорю то, что Ты повелел мне донести до всех! Чего мне бояться, если иду по Слову Твоему?

Когда замолчала, с минуту опять стояла тишина, лишь дыхание слышно множества людей.

– Эти люди, – сказала Мария, полуобернувшись и показав на стоящих за ее спиной, – мои командиры, облеченные доверием. Они поведут вас в бой. На священную войну.

– За Ylim и Пророчицу! – заорали вокруг. – За веру!

– Кто согласен послужить Ему на поле боя, а не для личной выгоды – повторяйте за мной. Я почту за честь отдать жизнь за моих братьев и сестер, состоящих в общине.

– Я почту за честь, – эхом прозвучало из сотен ртов.

– Я предпочту смерть, но не предам, не подвергну риску, не откажу в помощи товарищу по оружию! Я приму со смирением любое наказание, нарушив данную клятву.

И снова после завершения клятвы загремело:

– За Ylim и Пророчицу! За веру!

– Общине нужны и другие, – переждав, продолжила. – Не одни воины, но и мудрые люди. Нас уже много, и некоторые далеко от Хетара живут. Они могут сбиться с пути истинного без мудрого управления. Мне нужны магиды, готовые принять ответственность на себя. Несущие свет в разные стороны мира. Не забывающие, что это может закончиться гибелью, и не отступающие перед опасностью. Люди, основывающие новые общины и руководящие ими. Не просто странствовать и вещать, помогать людям прийти к Нему! Мы никого не будем заставлять вступать в ряды Чистых под страхом смерти, но объяснять и просвещать – обязаны. Я могла б сама назвать имена, но здесь требуется желание, а не приказ. Хорошо подумайте. Решившие принять столь важную миссию завтра с утра придете. Я побеседую с каждым и отвечу на возникшие вопросы, а также решу, готов ли он к свершению. Ведь это подвиг не ниже сражения. Вам предстоит вести бой всю оставшуюся жизнь за умы. И помните: только действуя, можно изменить мир и придать ему новое направление. Поэтому даже ошибочное предпочтительней бездействия.

– Госпожа, – расталкивая людей, вперед протиснулась какая-то женщина с ребенком на руках. – Правду говорят, что сказано: раб, принявший веру, должен быть освобожден?

– Чистый не может держать правоверного в рабстве! Это не мои слова. Так повелел Всевышний!

В толпе загудели. Не все были таким откровением довольны. Эдак завтра все рабы притворятся уверовавшими, а сами будут смеяться в душе? Этих разговоров с аргументами за и против приходилось слышать с маленькую гору. Если уж быть честными, всегда найдется кучка приспособленцев и лицемеров, но не при нашем количестве, когда все на виду. Пока – нет. Потому ядро общины категорически против принятия всех подряд или заставлять под угрозой.

– Фенек нас освободил и без этого, – прокричала женщина.

Вряд ли он сделал это из доброты, подумал Илак. Скорее с расчетом на будущее. В Мавретане рабство достаточно патриархальное, и даже взятые в плен могут через несколько лет получить свободу, если хозяин доволен. Даже на рудниках в основном свободные трудятся. Но ведь если рабы будут знать, что от рук Чистых получают свободу, община заимеет кучу готовых помочь и встать на ее сторону прямо в среде ее врагов. И не дай бог начнут казнить таких. Оттолкнут и остальных, превратив из сомнительно лояльных в готовых перебежать на нашу сторону. О, Фенек был совсем не прост и умел думать на пару ходов вперед, а не просто махать флиссой. Хотя и это он делал очень неплохо. Каждый день, невзирая на тяжкий труд до того, выходил на тренировку. В любую погоду и при любом самочувствии.