Война за Проливы. Решающий удар - [21]

Вот и сейчас в Гатчину привезли румынскую королевскую семью – чтобы царь царей лично покарал или вознаградил этих людей – с одной стороны, доставивших ему беспокойство, а с другой, давших повод раз и навсегда выдернуть ноющий болью гнилой зуб. Здесь все. Патриарх семьи король Кароль Первый и его супруга Елизавета Нойвидская, их племянник и наследник кронпринц Фердинанд с супругой Марией Эдинбургской, а также их дети: пятнадцатилетний Кароль-младший, четырнадцатилетняя Елизавета, восьмилетняя Мария и пятилетний Николай. В настоящий момент в Румынии королевской семье делать нечего. Страна плотно оккупирована русскими и болгарскими войсками, и правит в Бухаресте Союзная Военная Администрация, возглавляемая адмиралом Дубасовым. А у этого «старого кадра» не забалуешь: только вякни – мигом выдернет ноги и заставит ходить на руках.

На руководство и некоторых рядовых членов национал-либеральной партии агенты ГУГБ охотятся как на каких-нибудь эсеров-максималистов, ибо велено считать, что именно эти люди стали виновниками трехдневной русско-румынской войны. По обнаружении их тут же тащат в военно-полевой суд, который в ритме конвейера штампует приговоры «десять лет без права переписки с конфискацией имущества». И первыми в сибирские тьмутаракани на стройки имперского социализма поехали как раз генералы и министры, шантажировавшие короля Кароля Первого отставкой и военным переворотом; следом потянулись и члены их семей. Кроме того, русские военные власти оперативно проводят следствие по поводу расстрелов крестьянских волнений годовалой давности – и все виновные отправляются по все тому же адресу. Вопрос будущего Румынии почти предрешен. Страну оперативно зачищают от старой элиты, ибо иначе нельзя. В старые мехи не вливают молодое вино: в таком случае и мехи лопнут, и вино пропадет.

И вот румынская ветвь Гогенцоллернов-Зигмариненов в полном составе стоит перед императором Михаилом. Вид у них – как у провинившихся школяров перед строгим директором гимназии. Это впечатление усугубляется тем, что рядом с русским императором, суровая до невозможности, стоит Нина Викторовна Антонова, единственная на этот момент женщина-генерал. В руках она держит большую папку из черной кожи, что делает ее схожей с классной дамой, приготовившейся оглашать список прегрешений нерадивых недорослей.

Скрипучим голосом румынский король спросил по-немецки:

– Надеюсь, Михель, ты приказал доставить нас сюда не для того, чтобы лично зачитать нам свой приговор и отправить в эту вашу ужасную Сибирь? А то твои сатрапы в Румынии творят такое, что не умещается ни в одну нормальную голову. Наших верных слуг хватают, заковывают в железа и ссылают на каторгу, как будто это простые смертные. Но страдают не только люди, приближенные к нашей семье. Со страны буквально живьем сдирают кожу, ведь арестам и ссылкам подвергаются лучшие ее граждане: журналисты, адвокаты, депутаты, генералы и министры…

– Уж не эти ли «верные слуги», дядюшка Кароль, угрожали тебе военным переворотом, если ты согласишься на мое щедрое предложение разменять Добруджу на Трансильванию? – с ехидством спросил русский император на том же языке. – Так что не кожа это, а плесень. Если ее содрать, да хорошо отдраить каждый уголок вашей Румынии горячим щелоком, ей от этого будет только лучше.

В разговор включилась генерал Антонова, говоря также по-немецки:

– Но, к сожалению, это улучшение будет крайне недолгим. В нашей истории всегда случалось так, что даже при смене общественной формации новый политический строй с точностью копировал все родимые пятна и родовые язвы предшествовавшего государства, которое он низверг и разрушил до основания.

– Постойте-постойте, фрау Нина! – затряс головой румынский король, – вы тут нас обругали такими умными словами, что я почти ничего не понял.

Император Михаил пояснил королю:

– Госпожа Антонова сказала, что если в нынешней Румынии устроить революцию, вместо нынешних национал-либералов привести к власти радикальных марксистов, а в парламент вместо помещиков адвокатов, газетчиков и прочих политических шлюх, набрать рабочих от станка и крестьян от сохи, то всего через несколько лет, вы не увидите принципиальной разницы с государством-предшественником за исключением трескучей политической фразеологии. И при обратной замене марксистов на либералов и демократов произойдет то же. Как ни играй с политическими формами, Румыния всегда останется самой бедной, и в то же самое время самой жадной до чужих территорий страной с несчастным населением. И то же самое творится в единокровной вам Бессарабии. Пока эта территория находится в составе России, там все нормально. Но как только она становится независимой или присоединяется к Румынии, там начинается нищета, политические неустройства и смуты на грани гражданской войны.

– Ах вот оно что… – прикусил губу румынский король, – и что же, по-вашему, уважаемая госпожа из будущего, следует предпринять, чтобы исправить сложившееся положение?

– Мы тоже не всесильны, – пожала плечами генерал Антонова, – и в данном случае не можем придумать ничего иного, кроме как держать территорию Румынии в подчиненном нам состоянии: либо как вассальное княжество, либо как провинцию…