Война - [29]

— А что такое тигеляй? — не понял я.

— Тигеляй это такой большой халат с нашитыми пластинами из конских копыт, вот как наша бронь, только пластины медные, но они стрелу хорошо держат, а еще сарматы коней в такие попоны одевали, но их все равно германцы побили, а ты говоришь — махнул рукой Радомир.

Да вот тут я с историей явно, что то напутал, получается что полный латный доспех уже давно придуман и испытан. И есть люди кто научился бороться с такими доспешными всадниками, но почему тогда тех же готов побили обычные кочевники Хунну, вообще без доспешные. А может тут весь прикол в новом степном луке, или такой лук и раньше был. Ничего не знаю про историю оружия, но я же видел, что все конные, кто ко мне приходил сёдел не имели, а это и есть мой козырь, если скажем на полном скаку два доспешных всадника рубанут друг дружку копьями то победит тот у кого седло правильное, кавалерийское для рыцарского боя, то есть глубокое с поддержкой спины, вот у меня такие есть.

Я стоял и смотрел на учебные бои своих всадников, а в голове крутилась сказка Пушкина: «И тридцать витязей прекрасных, чредой из вод выходят ясных и с ними дядька их морской» — задумчиво продекламировал я Пушкина.

— Что? — переспросил Радомир.

— Да так, ничего — махнул я рукой — Пушкин ошибся, он сказал тридцать витязей, а там на Руяне триста.

— У тебя, что соглядатай на Руяне есть? — уточнил Радомир — так его повесить надо на березе и с арбалета твоего подстрелить, что б не врал.

— Да подстрелили его уже — махнул я рукой — ты не переживай.

— И поделом ему, за язык свой смерть принял.

— Да, да так и есть, ты Радомир прямо в корень смотришь.

Глава 3 Казмир

— Вот таков мой сказ Твердислав — закончил свой расказ дед Боян — не верьте Казмиру, Чеслав всех вас зазывает на свои земли. Я сам ходил к тому Ильмень озеру, хорошая там земля, и народы там живут спокойные и зверя много, а в реках рыбу руками ловить можно, не гоже вам сидеть тут и ждать когда поганые придут за полоном.

— Прав ты Брат — проговорил Твердислав — вождь германский нас на копья поганых прошлым летом загнал, а своих воинов увел. В той сече сгинул мой сын Славко. Не хочу я чтоб род мой прервался из за глупого Казмира, коли хочет воевать с погаными Хунну, то пусть сам идет.

— Ты не понял Твердислав — еще раз повторил Боян — не пойдет Казмир на поганых, он хочет на Чеслава идти, за золотом своим и за железом. Только не знает германец, что железо то дано самим Сварогом и чужакам оно не покорится.

— Не пойду я против Чеслава, ты сам то знаешь — сказал Твердислав — родич он мой, сын свояченицы моего брата. Не бывать тому, чтоб в роду нашем брат на брата с мечем хаживал.

— Не ходи на сход вождей, знаю я что Казмир худое надумал — почти взмолился Боян — пошли к Славутичу, там ладьи Арха стоят, за одну ночь твой род на тот берег перевезем, а дальше конями уйдем, никто не догонит.

— Не могу я не пойти — махнул рукой Твердислав — сам заешь Казмир пять сотен воинов привел, но и я без оружный не пойду, возьму всех. А ты, сразу как мы уйдем, так и начинай людей уводить. Чтобы ночью в лес ушли и напрямик на броды что по Соже веди, как переправитесь через Сожь, то иди к Славутичу. Нам день до селения Казмира на совет идти, а тебе с моим родом три дня до Славутича добираться. Переправляй вначале людей, а потом и скот если успеешь, а мы постараемся задержать воинов Казмира. На совете он меня не тронет, убоится вождей, а там оторвемся, со мной Радко с темя сотнями конных воев пойдет.

— Нет не поведу я людей на броды по Соже — сказал Боян — мы пойдем вверх по реке Десне, а там до моей Смолянки не далече, там и река не широкая, переправим людей и скот, не переживай.

— Чеслав — в светлицу зашел воевода — Гореслав пришел и привел полторы сотни воинов, он посадил их у Орши в селении, но наемники просят выплатить половину сговоренной суммы, а еще Гореслав сказал, что у наемников железа мало.

— Радомир, ты как готов идти в поход? — я я повернулся к брату.

— А чего мне готовится — отмахнулся Радомир — как скажешь так и пойду.

— Возьми две своих галеры, грузите припасы, бочки с рыбой и солонину и идите в Витебск, на твоих воинов пока броней не хватает, и мечей нет, но много сабель и булав, бери на всех.

— Воевода, ты пока тут остаешься, готовьте новые рабалеты — повернулся я к Креславу — я возьму с собой пять десятков лучших всадников, а ты продолжай готовить остальных.

Я хотел побыстрее увидеть «молодое» пополнение. Во первых требуется оценить их профессиональные качества, а то может получиться, что мне привезли полторы сотни алкашей из ближайшего кабака. Хотя я вот так и не знаю, где в этом мире набирают наемников, и есть ли тут кабаки, но то, что наемники пришли почти без оружия, меня напрягало.

Картина оказалась достаточно прозаичной. На юге зверствовали племена подчинившиеся хунну. Это были разные народы, и те кого раньше называли Сарматами и германцы и даже свои «братья» по крови. Грабили все и всех, пока Аттила увел свои войска на юг, на северных территориях происходил полнейший бардак, анархия мать порядка, грабили все и всех. Был там какой то хан Кугум, которого Аттила назначил смотрителем земель, но говорят без башенные пацаны и Кугума иногда бьют, а это уже безвластие, которое пахнет серьезной резней.